Во дворе сидел отец на завалинке, накинув шинель на плечи.
– Ну как нагулялся? – Кромешник исподлобья глянул на сына.
– Да, – кивнул Федька и стал подниматься на крыльцо.
– У тебя паскуда совесть есть?! – вскочил Кромешник и схватил его за плечо. Кромешник большого роста, и низенький Федька был ему по плечо. Дал бы сыну сейчас затрещину, да нельзя, всё же офицер!
– О чём вы папа? – Федька убрал руку отца. Он поднялся на крыльцо, оглянулся: – Я на реку ходил. Плохо мне от самогонки стало, пошёл к Уралу умыться.
В горнице Фёдор снял сапоги, держа их в руках, на цыпочках прошёл в их с Василисой комнату. Разделся и лёг на кровать. Хотел обнять жену, но после Настеньки, не мог он заставить себя прикоснуться к ней. Он отвернулся, и показалось ему, вздохнула Василиса.
Кромешник после ухода сына посидел ещё немного во дворе, потом поднялся в дом. Лёг на кровать долго ворочался.
– Чего вздыхаешь как старый мерин?! – ткнула его локтём Наталья Михеевна, жена Кромешника.
Настенька в своей комнате в ночной рубахе сидела перед зеркалом и расчёсывала волосы, Прохор лежал на кровати. Она слышала, как вернулся Фёдор. Вспомнились ей раскосые Федькины глаза (в роду Натальи Михеевны были казахи). Вздохнув, спросила Настенька мужа:
– О чём казаки говорили на гулянке?
– Ругали новую власть, – зевнул Прохор. Он погладил бороду: – Говорили, что нужно браться за оружие и гнать советскую власть.
– Это добром не кончится, – вздохнула Настенька.
– Знамо дело, – усмехнулся Прохор. Он поправил подушку: – Сначала с германцем воевали, теперь друг с дружкой начнём.
Глава 5
Партия большевиков в 1917 году была малочисленной, и к власти в России она смогла прийти только благодаря строгой дисциплине. Противников у большевиков было много, но они оказались разобщены и грызлись между собой. Матрос Железняк в январе 1918 года разогнал Всероссийское учредительное собрание, и депутаты разъехались по своим губерниям. Там принялись сколачивать антибольшевистские группы, в них преобладали политики, которые были способны лишь на болтовню, а для борьбы требовались действия. Офицеры недовольные советской властью, презирали политиков, считая их виновными всех бед постигших Россию. Офицеры были согласны воевать против большевиков, но не было того, кто поведёт их в бой. Среди генералов не оказалось лидера, за которым пошли бы офицеры. Лавр Георгиевич Корнилов, которому верило всё русское офицерство, после неудачного мятежа в августе 1917 года сидел в Быховской тюрьме. Гораздо меньшим авторитетом пользовался генерал Алексеев, но именно он решил собирать Добровольческий корпус для борьбы с большевиками.
Октябрьская революция застала генерала Алексеева в Петрограде, он уехал на Дон. В столице Донского казачьего войска городе Новочеркасске, Алексеев встретился с атаманом Калединым, и попросил:
«Дайте приют русскому офицерству».
Генерал Каледин собирал донских казаков