Запах? Да у меня голова не соображает после таких жестов! Что на него нашло? Может, тётя переборщила с водницей в противоядии, и дракон не в себе?
– Рассветный лотос и морошка.
– Морошка?
– Ягода. Редкая. Она не растёт без мглы.
– И ты пахнешь тронутой мглой ягодой? – он ещё склонился ко мне, и я ощутила его дыхание на лице.
– Не нравится, не нюхайте, – фыркнула я, отводя взгляд от насмешливых синих глаз. И даже если нравится, не нюхайте! – Надо обработать рану.
– Я думал, лесные лекари добры к пациентам, – в его голосе звучала улыбка.
Похоже, у кого-то улучшилось настроение. Наверное, и я бы радовалась, если бы избежала смерти.
– Послушайте, клирик…
– Итан, – поправил он меня.
– Итан, – послушно повторила я, промокая моток бинтов в составе. – Сбор растений. Я месяц бегаю по лесу, недосыпаю, вливаю магию в зелья. Я настолько устала, что уже рычу на порождений мглы.
– Понимаю. Ты бы предпочла сейчас спать, а не возиться со мной.
– Уж простите. За добротой к отдохнувшим лекарям, – я аккуратно провела тканью вдоль краёв раны. – Регенерация драконов поразительна. Я взяла и иголку, но шить не придётся.
– Это радует, – лица снова коснулся вздох Вилдбэрна.
Как же хорошо, что я не чувствую его запаха. Иначе, кто знает, как бы сама на него реагировала.
– Ты интересная, Джослин. Обычно перед драконами заискивают, а ты была бы рада выставить нас за дверь.
– Ну, Салливан приятный. Его бы я сначала накормила.
– Спасибо, – усмехнулся он, и теперь его дыхание защекотало ушко. – Меня бы, значит, выставила голодным?
– Я бы дала вам пирожков в дорогу.
– Дело в усталости или ты всегда так гостеприимна?
– Всё вместе. Мне нравится уединение леса. Я не самая общительная.
– Вы тут вдвоём, с тётей. Бесстрашные…
Как раз наоборот. Мы живём в страхе, потому скрываемся там, где страшно каждому.
– Но явно не испытываете сложностей с деньгами. Большая оранжерея, купальня с артефактами, дом с непроницаемым витражом.
К чему он это? Что-то подозревает?
– Вы знаете, сколько стоит бутылочка зелья мунны, которое вы сегодня выпили? Это растение тоже тронуто мглой. Потому и поглощает мглу. Любую мглу. Она есть в душе каждого.
Я тяжело сглотнула, ощутив на языке фантом сладковатого привкуса мунны. Врала. Мы не продавали это зелье. Оно готовилось только для меня. Потому мы столь обеспокоены гибелью растений.
– Интересное изречение, – Вилдбэрн гулко вздохнул, когда я начала наносить мазь на рану.
– Будет щипать…
– О таком надо предупреждать заранее, – беззлобно упрекнул он.
– Поэтому я просила меня не отвлекать, – отбила я. – Тем более, мне казалось, вы совершенно не чувствуете боли.
– Я умею её терпеть. Но неделя отравления… Моё терпение на исходе.
– Ничего, пара дней, и от укуса останется