– Откуда ты тогда знаешь, что это она? – спросил Нико.
– Секрет фирмы. – Так обычно Гидеон отвечал, не желая напоминать: мол, моя магия не человеческая, тебе ее не понять, поэтому перестань спрашивать, заранее спасибо. – Да и времени на то, чтобы к ней пробиться, может потребоваться много.
– Почему? Это так трудно?
– Не то чтобы… – Гидеон снова помолчал, размышляя. – Ей просто надо меня… принять.
– Принять тебя?
– Да, принять возможность того, что я могу ей присниться.
– Так ведь это… – Нико приуныл, – невозможно.
– Еще как возможно, Николас. Ты забываешь, насколько я одарен.
– Этого я никогда не забываю, mon ami [7], – с жаром ответил Нико. – Задача невыполнима просто потому, что Роудс – неврастеничка и неудачница, которая ни во что не верит.
– А… да, веский довод. – Гидеон ненадолго встревожился. – Тогда, думаю, это займет еще чуть больше времени. Зависит от того, как часто она спит и видит сны.
– Ну хоть скучать тебе не придется, – сказал Нико, изо всех сил стараясь не поддаться обреченному настроению, из-за которого сосало под ложечкой. – Было бы неприятно думать, как ты там без меня сидишь и, весь такой потерянный, плюешь в потолок…
Он невольно осекся, а точнее, неожиданно осознал, насколько близко подошел к истине. Это ведь он без Гидеона, весь такой потерянный, плевал в потолок. После исчезновения Либби все стало только хуже. Нико чувствовал себя изолированным. Для человека, всю жизнь старательно избегающего одиночества, сейчас он к этому одиночеству оказался как никогда близок. Отсутствие Либби каким-то образом проделало дыру в ткани его реальности, и в это отверстие стали видны разные мелкие уязвимости, о которых он даже не подозревал.
Не прозвучало ни слова, но и Нико, и Гидеон поняли все одновременно. Черты лица Гидеона смягчились, и теперь смотреть на него было невыносимо. И столь же невыносима была теплота его взгляда.
Именно поэтому в отчаянной попытке восстановить равновесие во вселенной Нико спросил:
– С матерью общался?
Сказано было в шутку, но к месту. В конце концов, Гидеон же обращался к Эйлиф, этой своей русалке-преступнице (если так подумать, то называться матерью она не заслуживала) за сведениями о том, где пропадает Нико. Он сколько угодно мог потом утверждать, будто бы не заплатил за сведения непомерной цены, но ведь и дурак поймет: просто так они ему не достались бы. Учитывая, что Эйлиф якшается с бандитами, готовыми убить ради шанса использовать Гидеона, такая услуга становилась дареным конем, который и в зубы-то себе заглянуть не даст – сразу пальцы отхватит.
– Я снова под защитой твоих чар, – осторожно, даже слишком осторожно ответил Гидеон. – Ей меня не достать.
Уж так тщательно он подбирал слова, и это наводило на мысль о том, что некто очень глупый (Гидеон) совершил не менее глупый поступок (связался с мамашей).
– Это не ответ, Гидеон.
– Ответ, – с несвойственной для себя холодностью произнес Гидеон, –