– Алло, – произнес Мокашов.
– Здорово, старик, – поприветствовала трубка. Голос был незнакомым. – Ночевать нужно дома.
Нашли время разыгрывать.
– Куда звоните? – строго спросил Мокашов.
– Алло, – весело отозвалась трубка, – Борис Крокодилыч?
– Алло, кто это?
– Я просто не могу, – пожаловался кому-то голос в трубке. – Совершенный склеротик!
– Алло! Алло? Славка? Громче давай.
– Улетаем, старик. Так и не увиделись.
– Где вы, черти?
– Улетаем, напишем…
– Слав, Славка!
А в трубке с механическим постоянством гукали гудки. В десятом часу позвонила Инга:
– Ты соображать в состоянии?
– А что есть основания разговаривать в таком тоне?
– Есть. Но это особый разговор. Вчера были ребята. Ждали тебя. Оставили записку. Она на столе. Ты её, конечно, не видел. Приходи пораньше.
– Сейчас я встану и объявлю: бросайте работу, у моей жены сплин!
– Когда тебе нужно, ты приходишь.
– Знаешь, это разговор в пользу бедных. Давай лучше закончим его. И вообще…
Но она уже положила трубку. После звонка появился Семёнов.
– Семёнов пришел! – заорал Кирилл. – Семёнов пришёл!
– Перестаньте дурачиться, – улыбался Семёнов.
– Семёнов пришел!
– Не надоело?
На лбу Семенова красовался синяк.
– Хорошо тебя встретили вчера.
– Не вчера, – слабо улыбался Семенов.
– Сегодня? Опохмелялся уже?
– Ночью попить вставал. Шёл в темноте, расставив руки. – Семёнов вытянул руки, – и налетел на дверь. Понимаете? Дверь между руками попала.
Семёнов оглядел всех. Даже Люба улыбалась из-за машинки.
– Что не спрашиваете? – сказал он, наконец.
– О чём?
– Как дверь?
– Действительно.
И они снова захохотали. Дарья Семеновна прошла через коридор и заглянула за дверь кафедры. Люба сидела за машинкой, а лоботрясы, сидя на столах, клонились в стороны от хохота.
«Ничего, – решила она про себя. – Скоро это закончится. Дим Димыч вам покажет кузькину мать! Соплячка, – это она о Любе, – а тоже воображает из себя. Знать надо свое место. Скромно вести себя. Сиди, отстукивай на машинке. Машинисток теперь – пруд пруди. Дмитрий Дмитриевич покажет вам, как нужно работать!» – подумала она. Если бы её спросили: как именно, – она бы задумалась. Но Дарья Семеновна твёрдо знала, что это точно не болтаться без дела, не чесать языками, не смеяться в рабочее время.
– Ты чего пришел? – спросил Кирилл Семёнова.
Тот не спеша раздевался, вешал на гвоздик за шкафом плащ.
– Есть дело.
– С кем? С шефом? Думаешь, он сегодня вспомнит о тебе?
– Не вспомнит – напомним. – Семёнов пригладил волосы, снял, скосив глаза, с плеча пушинку, дунул на неё. – А вы