Сказания о волшебнике. Потаенная рукопись. Николай Игоревич Анисимов

был уверен, что брат, как всегда, переведет это в шутку или же спишет на его, Тобиаса, бурную фантазию. Задремать юноше удалось лишь под утро. Разбудил его, конечно, старший брат. Томас сидел верхом на деревянном резном комоде с тремя ящиками, болтал ножками и бодро насвистывал какой-то веселый мотив. В правой руке он держал палочку и вместе с левой размахивал ладонями так, словно дирижер в оркестре императорского драматического театра Шаушпильхаус. При этом на противоположной от него стене возникали и тут же пропадали разного рода каракули, в основном оскорбительного по отношению к младшему брату свойства. Открыв глаза, юноша нисколько не удивился, увидев здесь Томаса. Они были очень дружны, можно сказать неразлучны. Не без удовольствия, Тобиас прервал концерт старшего брата: «Никак не пойму, как это в нашем министерстве магии взяли на работу такого бездельника, как ты, Томас? Сегодня понедельник, а ты в рабочее время мне тут стены расписываешь». Услышав, что юный Келлер проснулся, Томас спрыгнул с комода: «Не мог же я пропустить твой отъезд! К тому же я знал, что без меня ты наверняка проспишь свой дирижабль. Взгляни на часы!».

      Тобиас приподнял левую руку и посмотрел на часы. Затем, тряхнув головой, словно не веря своим глазам, поспешно откинул одеяло и, до конца отодвинув бежевые шторки балдахина, по пояс свесился с кровати, которая находилась в нише между белого цвета шкафами, стоящими вдоль стены. Упершись руками в пол, юноша посмотрел на высокие напольные часы у подножья кровати. «Не может быть!» – пробормотал Тобиас: «Уже двадцать минут десятого, а дирижабль ровно в одиннадцать. Ох, не надо было так долго играть с папой в карты. Столько лет пытаюсь у него выиграть, а все бесполезно. Не понимаю, как он это делает». «Он прячет карты под бородой» – серьезно ответил Томас. «Чего!?» – Тобиас кубарем вывалился из кровати и уселся на полу в своих белых ночных кальсонах. Юноша сидел на сером шерстяном коврике в лучах солнечного света, обильно падающего из окна. От смачного приземления младшего Келлера в воздух поднялось целое облачко пыли. С досады Тобиас обхватил голову руками, его пальцы тут уже утонули в копне пшеничного цвета волос, а в воздух над головой взмыло еще одно, маленькое, облачко пыли. Старший брат прыснул от смеха: «Тоби, а ты часом не оборотень? Посмотри только, сколько с тебя блох налетело! Вон, так и вьются». На него посмотрели обиженные голубые глаза. «Ладно, пойду к родителям. А ты давай собирайся. Ждем тебя внизу» – сказал Томас и вышел из комнаты.

      Тобиас подошел к окну, открыл его и высунулся наружу, чтобы сделать глоток свежего осеннего воздуха. В лучах утреннего солнца величавые медные буки приобрели не благородный винный оттенок, а скорее юный рубиновый окрас. Прохладный ветерок подбивал на разговор обычно безмолвные деревья. Шелестя листвой, они словно прощались с юношей. Вдруг раздался хлопок. Тобиас посмотрел вниз. Его мать, Элайза Фон Келлер, ходила по лужайке с волшебной палочкой наготове. Заметив гномью нору рядом с клумбой, она подносила палочку, раздавался хлопок, загоралась миниатюрная