– Эль, это ты?
Тишина.
– Эль, это не смешно, отзовись!
Мне никто не отвечал. Вдруг воры? Я быстро надела на себя одежду и вылетела из ванной. Никого. Быстро проверила все ли на месте, мои вещи да, но пропали находки из больницы. Дневник, альбом и записная книжка – ничего не было, будто испарились. Я проверила входную дверь – открыта! Но я точно помню, что закрывала ее. Дверь явно была открыта ключом. Я набрала Элю:
– Алло, да? – послышался сонный голос подруги.
– Элька, ты приходила ко мне сегодня?
– Да, нет еще, я только встала, а что случилось?
– Короче, бери скорее все, что тебе нужно и давай ко мне! – выпалила я и положила трубку.
Прошло пять минут, в дверь позвонили и я поспешила открыть:
– Е-мое, что произошло-то? – начала возмущаться подруга.
– Иди в комнату, я сейчас.
Я закрыла дверь, подперла стулом и пошла к Эле.
– Так ты объяснишь мне что-нибудь?
– В общем, в той психушке, я нашла несколько весьма интересных предметов.
– Ну?
– Гну. Короче, там было написано, о паранормальных явлениях, убийствах и всякое такое. Я взяла эти предметы для изучения. Они на столе у меня лежали. И тут я такая утром пошла в душ, выхожу, а дверь открыта и ничего нет. Представляешь? – на одном дыхании выговорила я.
– Стоп, стоп, стоп! Давай заново и все по порядку?
– Ладно.
Я рассказала Эле о всем том, что видела в больнице: о странных записях и маньяке. Рассказ занял не меньше часа.
– Поняла? – наконец-то спросила я.
– Ну теперь да. Интересно, что за Бугимен? – задумчиво спросила Эля.
– Сама не знаю.
– Слушай, пойдем лучше ко мне, ведь, по твоим словам, маньяк имеет доступ к твоей квартире? – предложила подруга.
– Да, ты права, пойдем.
Мы с Элей собрали некоторые вещи, а после наравились в ее квартиру. Придя, мы стали еще раз обдумывать все произошедшее.
– Какие будут теории? – спросила Эля после долгих раздумий.
– Ну есть у меня парочка предположений…
– Давай! – Эля села в позу лотоса и приготовилась меня слушать.
– Короче, – начала я, – если главврач говорил, что к нему приходила опекун Эмили, это значит, что девочка потеряла родителей. Так же сказано и у других детей.
– Значит, у всех четверых нет родителей, они сироты и это – общий признак? – спросила Эля.
– Верно, Ватсон, но детей было не четверо, а пятеро, – добавила я.
– Как?!
– В своих записях Аня писала, что их было всего пять: