– Что ты видишь? – Неожиданно спросила Хензель.
– Я вижу, что ужасно хочу есть, – отозвалась Юми под аккомпанемент своего желудка.
Она открыла глаза и встретила недовольный блеклый взгляд наставницы: она, как обычно, ею недовольна, а всё потому, что за всё время обучения в академии Айфель, что длится всего год, Юми не достигла никаких успехов. Ей даже начало казаться, что она и пророчества ни одного не получит. Ошиблась она знатно. Предсказание свалилось на неё словно снег на голову спустя несколько месяцев после прогремевшей на весь мир свадьбы между всемогущим Драконом Рикреном и низшей Феей Менехуне Мистритией. Юми думала, что предсказание – это как откровение, разговор между писателем и существом, но всё не так. Она просто проснулась в один из дней и поняла, что и кому должна сказать. Ей будто письмо отправили, которое она никак не могла оставить без ответа.
Юми неожиданно почувствовала ужасную тоску. В академии ей удалось подружиться со всем известной красавицей Мистритией с сиреневыми глазами и с наполовину Альрауной, а наполовину Гриммом Аванорой с миленькими пушистыми ушами. Подруги даже приняли еë новый выбеленный до безобразия образ, хотя другие существа её сторониться. Подумать только, даже одежда если еë больше суток носить белела! Юми ужасно от этого страдала и всё ещё пыталась казаться не такой уж бледной поганкой с помощью косметики. Сил уходило на это много, а результат почти нулевой.
Юми перевернулась в кровати. Мысли не давали покоя, а полусон-полувоспоминание еë окончательно разбудил, правда, тело подниматься совсем не желало – каждая частичка ныла и болела.
– Юми, пора просыпаться. Нам не стоит здесь задерживаться, – прозвучал мягкий мужской баритон.
Она разлепила глаза и осмотрелась. Еë встретила знакомая с детства обстановка: подкошенный стол, окно с жёлтыми занавесками, не очень чистого вида печь, шкаф, заваленный на бок, и стул, на котором сидел выбивающийся из этой картины Феликс. Именно он и пришёл забирать еë из академии Айфель и с тех пор объяснял как быть Оракулом. В отличие от Хензель, Феликс практически ничего от неë не требовал, позволяя набивать собственные шишки. Надо отдать ему должное: каждый раз после очередной раны он оказывался рядом с бинтами и успокаивающими словами. Правда, в этот раз слушать его совсем не хотелось. То, что натворила Юми, никакие слова не исправят. Дихена, наверное, еë теперь ненавидит.
– Как ты себя чувствуешь? – дружелюбно спросил Феликс.
– Как половая тряпка, – проворчала в ответ Юми.
– Значит, жить будешь. – Феликс улыбнулся, сверкнув зубами.
Юми поморщилась и села. Ей будто неожиданно стало на сто лет больше. Она прокряхтела проклятие и приняла протянутую Феликсом обувь. Вдруг в дверь постучали. Феликс нахмурился и быстро выскользнул наружу. Послышались голоса, которые Юми никак не могла разобрать. Она встала с кровати и потянулась, игнорируя боль в мышцах, затем