«А Будда был спокоен. Боже мой…»
А Будда был спокоен. Боже мой,
Какой ценою был покой оплачен!
О, тайный свет, не поглощённый тьмой,
И усмирение стихии плача…
Незыблемая эта красота,
Неуязвимая для адской рати,
Как тайна воскрешения Христа,
Оплаченная мукою Распятья.
«Есть тот покой, который не зависит…»
Есть тот покой, который не зависит
Ни от чего. – Незыблемый покой
Незнаемых, держащих землю истин
И неподвижной широты морской.
Его земная буря не нарушит,
И разобьётся об него беда.
Когда покой тот заполняет душу,
Душа жива навеки. Навсегда.
Нас настигает веянье оттуда —
С седьмых, не разрушаемых небес.
Вот что узнал под древом Бодхи Будда
И вот что значит, что Христос воскрес.
«Уже весь лес в густой тени…»
Уже весь лес в густой тени,
Лишь в небе отблеск длится.
Не надо зажигать огни —
Пусть сердце загорится.
О, этот долгий Божий взгляд,
Разлившийся над нами.
Лишь для того горел закат,
Чтоб в нас продлилось пламя.
Чтоб в тихий час кончины дня,
Когда весь мир в бессилье,
Мы от небесного огня
Всю душу засветили.
«Какая тайна есть в сосне?..»
Какая тайна есть в сосне?
Чьи знаки эти ветки чертят?
И почему сдаётся мне,
Что эта тайна глубже смерти?
И воскресенья смысл и суть
Совсем не в воскрешенье тела,
А в том, что найден тайный путь
В предел, стирающий пределы.
О несказанном не сказать.
Беззвучие нельзя услышать.
Но есть такая благодать
Во всём, что выше нас и тише!..
Лимочке
Ты вошла в мой мир как озаренье,
И, тебя всем сердцем полюбя,
Мудрости, покою и смиренью
Я учиться стала у тебя.
Через хаос всех земных событий
Узнавало сердце вновь и вновь,
Что у нас у всех один учитель —
Это неизбывная Любовь.
Жизнь души – бездомность и дорога.
И, срываясь с обогретых мест,
Я нежданно набрела на Бога
И нашла свой неподъёмный крест.
Что это – вовеки не расскажешь, —
Дальних волн космический прибой…
Ты прости меня, что эту тяжесть
Я пыталась разделить с тобой.
Путь души сквозь темноту проложен.
Но одно лишь ясно вижу я,
Что в тебе есть кроткий ангел Божий,
Бедный ангел мой, любовь моя…
Опять ей
I
Мне зимний лес вещает о бессмертье.
Не о моём, не нашем – о Твоём.
Мой тайный смысл, не разделимый с жертвой,
Мой смысл глубинный, сросшийся с Крестом.
Я тихой красоте Твоей внимаю.
Душа