Алеманида. Противостояние. Сергей Причинин

послаще. Думаешь, Аттал за независимость борется? – Анаит фыркнула. – Он соперникам в Галлии кулак показывает. Не говори, что римляне в агонии. В Галлию мы шли через Рим. Отец пытался стать наёмником у богатого патриция, но что-то не срослось. Ты не видел Рим, Ульрих, не видел его зданий, садов и бесконечных парков. Здания устремляются в небеса, и даже взгляд не способен их охватить целиком. А Флавиев амфитеатр – это поистине чудо. Я чуть не задохнулась от восторга, пока стояла рядом. Даже не верится, что люди могут возвести такое. Сейчас римляне прогнулись – со всеми бывает, но не думай, что они в агонии. За два дня всё может поменяться, и в агонии окажемся мы.

      – Звучит так, будто ты их защищаешь.

      – Я всего лишь говорю то, что думаю. Не думай, что я на их стороне.

      Они замолчали. В голове Ульриха крутился ураган мыслей, но он боялся озвучить их вслух. Вместо этого он спросил:

      – Ты считаешь, что римляне непобедимы?

      – Непобедимых нет, Ульрих. Мой друг Низат разводил в Ктесифоне бойцовских котов. Один из его пушистых питомцев был настоящим дэвом – ужасное чудовище, сущий мрак! Низат заработал на нём столько монет, что уже ни в трущобах, ни во дворце никто не связывался с его Чёрным когтём. Однажды через город проходил факир с котом. Тот был тощим, точно смерть, даже рёбра виднелись на ободранных боках. Словом – полная противоположность соперника. И вот эта животина ранила кота Низата и повредила ему лапу. Чёрный коготь охромел, и даже злость от боли не помогла ему победить. Говорили, что кот факира заколдованный, но это неправда. Когтю просто не повезло. Мы частенько списываем на колдовство то, что хотим оправдать в свою пользу, Ульрих. Людская природа двулична.

      – При чём здесь коты твоего друга?

      – На каждую силу найдётся своя сила. Ничто не вечно: ни мы, ни римляне, ни народы, что придут после. Пока люди живы – живы и войны, и убийства.

      – Думаешь, есть что-то хуже убийства?

      – Конечно! Лицемерие, – не задумываясь, сказала Анаит. – Все люди склонны к фальши, а римляне – более остальных.

      – Почему?

      – Потому что когда римляне вырезали тысячи галлов, то назвали это искоренением злого умысла. Якобы они защищали свои земли и совершили упредительный удар. Теперь же их прижали, и они просят вождей, стоящих в стороне, о помощи.

      – Упредительный – это как? – спросил Ульрих.

      – Это когда ты пытаешься предвосхитить события.

      – Не понимаю, – недовольно сказал Ульрих. – Это какое-то слово на твоём родном языке?

      – Нет же! – воскликнула Анаит. – Смотри, мой отец тебя недолюбливает и постоянно предупреждает, чтобы ты не находился рядом со мной. Можно сказать, что упредить почти то же, что и предупредить.

      – Ни разу не слышал такого слова. Ты и в самом деле удивительный человек, Анаит. Я серьёзно! Ты пришла в наши края недавно, а так хорошо выучила язык и обычаи. Тебя сходу и не отличить от галлов – только лицо выдает. Значит,