Все эти запахи, суета галдящей толпы, беготня детворы вдоль городских арыков за деревянными лодочками, смиренно идущие ученики медресе, одинаково одетые в светлые домотканые халаты, напомнили Абдуллу его родной город. Он покинул его в пятнадцать лет. Он часто воспоминал, как мать заворачивала еще теплый хлеб в белую ткань и укладывала в его сумку, провожая в медресе, как отец повторял слова об усидчивости и терпении, как журчала вода в арыке у дома, как смешно передразнивал учителя-богослова его друг Юлдаш.
Когда Абдулл решил уехать с караваном в Сыгнак, оставшись один после гибели отца и дяди на войне, Юлдаш не хотел понять и принять этого, задавая наивные вопросы, от которых у Абдулла наворачивались слезы:
– Почему? А с кем я буду ходить в медресе? В библиотеку? Бегать на рынок, смотреть на бродячих артистов? С кем я буду мечтать о славе, подобной Аль Фараби, соревноваться в стрельбе из лука и в написании текстов красивым письмом, заглядывать в паланкины девушек из цитадели, когда их несут по базару? С кем буду глядеть на звездное небо, лежа на крыше нашего дома?!
Абдулл обнимал друга со слезами на глазах и отвечал ему:
– Я не могу остаться! Здесь все напоминает мне о безмятежном детстве, меня гложет тоска, и тяжесть лежит на сердце! Я должен покинуть Испиджаб, хотя бы на время…
«Вернется ли когда-либо та наивность, желание увидеть чудеса, вера в справедливость Бога, уверенность, когда близкие рядом и всячески оберегают тебя, – думал Абдулл спустя многие годы. – Разве это было не лучшее время в жизни? Время мальчишеской беззаботности и любви матери, отца и Всевышнего! Когда знаешь ответы на любые вопросы.»
Однако с той поры тяга к неведомому осталось в Абдулле навсегда. Он почти каждый день совершал небольшие, порой случайные открытия, наблюдал интересные события и испытывал увлеченность всем этим. В детстве маленького Абдулла, возвращавшегося из медресе, родная улица встречала ароматными запахами хлеба из тандыра, горячего молока, сушеных трав и звуками ежедневных домашних забот. Повзрослев, он скучал по спокойному голосу отца, его нравоучениям, красноречивым жестам рук, мимике тонких бровей и черных глаз. Он с улыбкой вспоминал немногословную мать, колкости брата и сестры.
Вышагивая утром по вымощенным улицам города на учебу, Абдулл наблюдал, как трудолюбивые жители Испиджаба ежедневно создавали домашнюю утварь, керамические, деревянные, кожаные, металлические изделия для мирной жизни и защиты, шили одежды, строили дома,