Нет. Не помогает. С первыми лучами город потихоньку просыпается. Медленно вкатываясь в бешеный ритм мегаполиса, люди разъезжаются по своим рабочим места. Я бы тоже с удовольствием сейчас поехала в офис. Но никак не в аэропорт.
Телефон на кровати разражается требовательным вибро. На мгновение мое глупое сердечко решает воспылать надеждой, что это Федор одумался. Но… нет. Это Ксюша.
– Утро.
– Ты там как, командировочная? Жива?
– Увы. А ты чего не спишь в такую рань?
– Позвонила выразить тебе сильную моральную поддержку.
– Ха-ха. Это того не стоило, поверь.
В немом протесте игнорирую перекинутый через спинку кресла халат и топаю в одних трусах на кухню. Привычка у меня такая – утром ходить по квартире нагишом. Федя тщетно пытался меня от нее отучить. Его любимый аргумент:
– С ума сошла? Вдруг соседи увидят? У тебя вечно распахнуты шторы.
Ну, увидят, и что с того? Пусть смотрят! Что мне, жалко, что ли? Я лишней скромностью не обременена. Фигура у меня если не идеальная, то очень к ней близка. И это я не про форму шара, если что.
Эх, Федя, Федя…
– Ладно, – вздыхает Ксю, – если серьезно, то меня выдернули на работу. Какой-то важный банкет у клиентки, срочно нужно состряпать укладку. Так что я уже в такси, в пробке и в дурном настроении. Звоню сказать, как тебе страшно повезло, подруга. Я еду в загазованный центр города, а ты в Сочи. Почувствуй разницу.
– Приму к сведению, – мрачно бурчу поморщившись. – Ладно, буду собираться. Как долечу, наберу.
– Договорились. Оттянись там на полную катушку! За меня, за себя и за того парня.
– Ты же в курсе, чем слово “командировка” отличается от слова “отпуск”?
– Не вижу разницы, – хохочет в трубку Ксю.
Я против собственной воли все-таки улыбаюсь. Ладно, Ростовцева, хватит киснуть.
Сбрасываю вызов и наливаю в стакан воды, растворяю в нем таблетку аспирина. Закидываю в себя. Господи, с этого дня точно бросаю пить!
Взгляд цепляется за воткнутый в урну букет гербер, торчащий стеблями вверх. Живописно…
Передернув плечами, несу свое тело в контрастный душ. Время поджимает. Нравится мне это или нет, но ехать придется. Эта мысль тоже радости не прибавляет. От скорой встречи с Нагорным до самых кончиков пальцев волной прокатывается раздражение.
Если быть совсем честной, даже исключая сорванную свадьбу, Сергей – последний человек, с кем я желала бы остаться наедине больше чем на пару часов. Такое “уединение” ничем хорошим не может закончиться, помятуя о наших былых… м-м, “забавах”.
После душа обтираюсь полотенцем, сушу волосы, леплю под глаза патчи, и топаю на кухню. Щелкаю чайник и лезу за любимой кружкой, когда раздается звонок в домофон.
Бросаю взгляд на часы. Семь утра. Кого это принесло в такую рань?
Снимаю трубку, прислушиваюсь, спрашиваю:
– Кто