Таким образом, диагноз аутизма не возник полностью сформированным, sui generis, но появлялся постепенно, формируемый ценностями и взаимодействиями областей психиатрии, государства и общества. Нечёткая терминология позволяла легко преодолеть различия между социальными и медицинскими проблемами. Такие ярлыки, как «пренебрежение», «угроза», «асоциальность» или «трудности в обучении», охватывали целый ряд самых разных проблем. Ребёнок может быть болен, он плохо себя ведёт, плохо воспитан, имеет когнитивные нарушения или просто беден. «Отсутствие общественной компетентности» стало социально-медицинским заболеванием. Эти ярлыки также имели серьёзные практические последствия. Социальные работники использовали их в качестве названий в своих графиках и отчётах, при оформлении истории болезней, постановке и формулировке диагнозов.
Важнейший вклад в эти работы по развитию ребёнка в этот период внёс «венский психоанализ». В Вене 1920–30-х годов было много пионеров психоанализа, таких как Август Айхорн, Шарлотта Бюлер, Хелен Дойч, Анна Фрейд, Гермина Хуг-Хельмут и Мелани Кляйн. Именно психоанализу принадлежит максима: истина – это то, что никак не связано с разумом!!! Истина всегда высказывается бессознательно. Совершенно в духе того пограничного положения аутизма – как связующего звена между гуманитарным и физическим знанием – психоанализ рассматривает личность как эффект от столкновения этих двух «материковых плит», только в последнем случае носящих название сознательного и бессознательного, соответственно.
Следует упомянуть и об отношении самого Г. Аспергера к нацизму и фашизму. Тут следует отметить его знакомство в 1934 году в Лейпциге с психологом и философом Людвигом Клагесом. Аспергеру понравился акцент Клагеса на эмоциях в противовес интеллектуализму. Именно этот акцент он позже признал центральным в своей собственной мысли. Клагес противопоставлял идею германской «души» более рациональному западному «разуму», и его работа стала важной для нацистской идеологии.
Мода на аутизм
Почему же тогда истории об аутизме стали так популярны именно сегодня, хотя ещё четверть века назад их практически не существовало? Большинство историй датируются периодом не раньше 2000 года. Я. Хакинг по этому поводу отмечает, что идея о наличии у эпох «своих» патологий существует по крайней мере со времён книги Сьюзен Зонтаг «Болезнь как метафора» (1978). Одной из её тем было то, что у каждой эпохи есть своя болезнь, которая говорит одновременно нечто важное как об эпохе, так и о «её» болезни. Так, например, туберкулёз был культурным и моральным маркером XIX века. Рак (онкологию) Зонтаг выделила как патологию своего времени (1970-е годы). Позже Зонтаг применила аналогичные размышления