Они с Даней, два веселых студента питерского вуза, возвращались вечером из кино. Веселились, толкали друг друга. Изображали голоса и поведение преподавателей. Получалось очень похоже по их мнению. Хоть в КВН сценку ставь. Затем играли в снежки. Им было классно без всякого алкоголя и разных других веществ. Оба они занимались спортом и вели здоровый образ жизни. Были активистами студенческих организаций.
Нельзя сказать, что учились они блестяще, но руководство факультета многое им прощало. У ребят было по несколько наград за участие в добровольческой деятельности, победы на городских чемпионатах по армрестлингу. К тому же оба были большими патриотами страны и города. Время от времени декан факультета Павел Павлович подходил к особо суровым преподавателям, чтобы шепнуть за спортсменов доброе словечко. Мол, ребята очень позитивные и яркие, сил на учебу не всегда хватает – сделайте-ка им скидочку.
В один момент Даня опустил перчатку в сугроб, чтобы собрать очередной снежок, а затем влепить его Вите в морду. А то до этого Витя как раз отправил ему круглую порцию снега прямо в лоб. И Дане хотелось отмщения.
Вдруг Даня закричал и задергался. Он орал так громко и истерично, что Витя остолбенело уставился на него. И почти сразу же заметил, что в облике Дани кое-что изменилось… У друга больше не было кисти правой руки, а из запястья хлестала кровь. Витя не сразу осознал, что случилось. Мозг сопротивлялся новым сведениям, которые выдавала реальность. А она, сволочь такая, настойчиво впихивала в него картинки-факты, словно родители кормили ребенка: «Эту ложку за маму… Эту – за Михаила Боярского… Сыночек, ты ведь так любишь народного артиста России Михаила Боярского… Вот и съешь за него ложечку, а то он расстроится и заплачет».
Мозг Вити давился, плевался, но все-таки постигал происходящее. Руку Дане откусил сугроб, в который тот только что опустил ладонь, чтобы зачерпнуть снег. Сугроб этот был необычный. Не часто ведь увидишь у кучи снега широкую пасть, усеянную большими прозрачными ледяными зубами. Окровавленный рот бездонно зиял в чем-то вроде головы – в приплюснутом конусе над округлым туловищем. Над пастью блестели два черных глаза, расставленных ассиметрично – один почти у пасти, а другой, можно сказать, на лбу. И выглядели эти зенки так, будто маленькая собачка забралась на сугроб и нагадила в двух местах. Периодически какашечки моргали и бросали грозные взгляды.
Туловище монстра походило на заготовку для крупного снеговика. В диаметре оно было чуть больше метра. Вместе с головой рост монстра составлял где-то метр сорок – метр пятьдесят. Руки и ноги у чудовища отсутствовали.
Глядя на осиротевшее запястье своего товарища, Витя вспомнил, как часто они с Даней соревновались – чья рука окажется мощнее. Они мечтали когда-нибудь стать лучшими армрестлерами