Леди Фицрой встретила его сама. Она тихонько приотворила дверь и впустила сыщика внутрь. От волнения на ней лица не было.
– Какие у вас новости? – прошептала она, буквально приперев Ковальского к стене. Тот мягко освободился.
– Благоприятные, мэм, если вы будете хорошей девочкой и пойдёте сейчас к себе наверх.
– Вы не хотите мне ничего говорить? – огорчилась леди Фицрой. Ковальский самым учтивым образом поднёс её руку к своим губам и поцеловал её пальцы.
– Я бы много мог сказать вам, мэм, если бы располагал временем, поверьте. Но сейчас мне гораздо важнее поговорить с мистером Моррисом.
– Хорошо, – леди Фицрой посторонилась, пропуская сыщика. – Он, по-моему, у себя в кабинете.
Быстрым шагом пройдя через зимний сад, Ковальский поднялся по лестнице на второй этаж, пересёк гостиную (не без щемящей сладости воспоминания, вызванного узорами персидского ковра) и постучал в дверь кабинета секретаря.
Дверь распахнулась примерно на фут, но, едва Моррис увидел, кто стоит снаружи, он поспешил захлопнуть её снова. Ковальский, однако, оказался ловчее и успел вставить в дверную щель свою бамбуковую тросточку.
– А что это мы так нервничаем, дуся? – поинтересовался он. – Даже поговорить не хотим?
– Мне не о чем с вами говорить, – бросил Моррис из-за двери. – Вы мне надоели.
– Вам легко надоесть, – вздохнул Ковальский. – Бедняжка Виола Харди это не учла.
– Какого чёрта?.. – секретарь на миг растерялся, и Ковальскому этого оказалось достаточно, чтобы оттолкнуть дверь и протиснуться в кабинет. – Убирайтесь отсюда!
Моррис сжал кулаки и надвинулся на Ковальского, но маленький поляк не шелохнулся. Привалившись к дверному косяку, он проговорил:
– Я, конечно, уберусь, но ведь у вас не единственный в доме телефон. Из холла тоже можно позвонить в полицию.
Секретарь замер.
– Вы спятили, – тяжело дыша, произнёс он. Ковальский глядел на него пронзительными синими глазами.
– О да, конечно. Нужно немного спятить, чтобы догадаться, что вы убили Виолу Харди.
– У вас нет доказательств, – неуверенно выговорил Моррис. По его широкому лицу катились капли пота.
– А у вас – алиби. К тому же Мартин Харди сейчас в полицейском участке и даёт показания. Ручаюсь, он прояснит вашу роль в этих событиях.
Моррис посерел.
– Мартин арестован?
– Да, и уже наверняка рассказал, почему он ездил в Фервуд в женском платье. А всё-таки, милейший, чем вам помешала Виола?
Утерев пот со лба, Моррис грузно опустился на кушетку.
– Доконала она нас всех, – хрипло сказал он. – Шлюха пустоголовая. Она вообще не понимала, во что ввязывается. Забавлялась, и всё тут. Вначале требовала денег, с сэра Реджинальда, с его жены, потом просто так для развлечения стала