– Странно, – сказал он. – Это непохоже на папу. Совсем.
– Почему? – поинтересовался Уильям, забирая папку с завещанием.
– Как-то у нас состоялся разговор. Я бросил медицинский и решил, что хочу стать химиком. Папа, конечно, был расстроен, но не более. Он никогда не стал бы на меня давить, и мне, и Лоре предоставляли право голоса на семейных советах и право выбирать свою дорогую в жизни. Папа спросил, хочу ли я работать в одной из лабораторий, которые принадлежат его клиникам. Я отказался. А Лора согласилась. Она начала карьеру как обычный терапевт, а сегодня руководит центральной клиникой в Орландо… впрочем, ты знаешь.
– Да, – кивнул юрист.
– Во время того разговора отец заметил, что если кто-то из нас займет руководящий пост – в одной из клиник или в совете директоров – это не скажется на наших правах наследования. Мы хохотали до слез. Мама – тогда она еще жила с нами – принялась выискивать у отца седые волосы, а я сказал, что обижусь, если он умрет, ведь в таком случае он не будет присутствовать на церемонии вручения дипломов и не увидит меня в мантии и профессорской шапочке. – Ларри повертел обручальное кольцо и посмотрел на тонкую полоску светлой кожи под ним. – Ну, и сама мысль о том, что нам с Лорой придется что-то делить, была дикой. С самого детства мы всего получали поровну. Папа не мог лишить ее наследства только потому, что она не вышла замуж.
Под внимательным взглядом мистера Боднера Ларри допил свой кофе.
– Как я уже сказал, ты сможешь распоряжаться наследством так, как сочтешь нужным, Лариэль.
– Да, я слышал, но… что-то тут не вяжется.
– Вы были детьми. Альберт хотел научить вас тому, что не обязательно вырывать у кого-то его кусок – хватит всем. Но во взрослой жизни другие законы. Кроме того, ты помнишь, что семья для него была самой важной вещью на свете. Он смотрел косо на темных эльфов, которые ею не обзавелись.
Красная лампочка на телефоне загорелась снова.
– Кстати, он собирался жениться во второй раз, – сказал Ларри, изучая остатки кофе в чашке.
– Да, я слышал. Но его невесту мне увидеть не посчастливилось.
– Она очень красивая. Из простой семьи, но папу это, кажется, не волновало. Они любили друг друга до безумия.
Лицо невесты отца, наполовину скрытое под черной вуалью, до сих пор стояло у Ларри перед глазами. Она чувствовала себя неловко среди хорошо одетых мужчин и женщин, собравшихся для того, чтобы проводить доктора Родмана в последний путь, сжимала в руках кружевные перчатки и тихо плакала. В дешевом платье и туфлях без каблука она выглядела безликим серым камнем в украшенной изысканными драгоценностями золотой тиаре. Кольцо с маленьким бриллиантом, подарок отца, было ей велико, и она носила его не на безымянном, а на указательном пальце. Ларри не мог оторвать взгляд от этого кольца, и в голове его крутилась лишь одна мысль: в древности на церемониях венчания их предки, янтарные Жрецы, одевали своим женщинам обручальные перстни