Кроме «Гром победы раздавайся…», Г. Р. Державин написал еще оду «На взятие Измаила»:
Везувий пламя изрыгает,
Столп огненный во тьме стоит,
Багрово зарево зияет,
Дым черный клубом вверх летит;
Краснеет понт, ревет гром ярый,
Ударом вслед звучат удары;
Дрожит земля, дождь искр течет;
Клокочут реки рдяной лавы, —
О росс! Таков твой образ славы,
Что зрел под Измаилом свет!
………………………………
Всяк помнит должность, честь и веру,
Всяк душу и живот кладет.
О россы! нет вам, нет примеру,
И смерть сама вам лавр дает.
Там в грудь, в сердца лежат пронзенны,
Без сил, без чувств, полмертвы, бледны,
Но мнят еще стерть вражий рог:
Иной движеньем ободряет,
А тот с победой восклицает:
Екатерина! – с нами бог!
……………………………
А слава тех не умирает,
Кто за отечество умрет;
Она так в вечности сияет,
Как в море ночью лунный свет.
Времен в глубоком отдаленьи
Потомство тех увидит тени,
Которых мужествен был дух.
С гробов их в души огнь польется,
Когда по рощам разнесется
Бессмертной лирой дел их звук[146].
Платов, имя которого неоднократно упоминал в своих письмах императрице с театра военных действий князь Потемкин, наконец, получил возможность лично предстать перед самодержицей всероссийской. «Государыня пожелала… лично видеть Платова, – писал его биограф Николай Смирный, – лично удостовериться в его уме и способностях: видела и удостоила его той личной благосклонности, милости и беспримерного снисхождения, о которых герой сей в самой старости, при самом гробе, вспоминал с умилением и лил слёзы от сердечного удовольствия и благодарности. Сия великая государыня, изустно похвалив службу его, не только обнадёжила в совершенном и никогда неизменяемом своём благоволении, но ещё и между многими оказанными милостями почтила отличным правом: во время приездов его в Царское Село останавливаться в самом дворце, в котором на такой случай повелено было назначать для него комнаты. Этого уже слишком было довольно, чтобы Платова узнал весь двор, весь Петрополь и вся Россия»[147]. Более того, по просьбе Платова, поддержанную графом Валерианом Зубовым, Екатерина Вторая «в знак монаршего благоволения» пожаловала супруге Матвея Ивановича Марфе Дмитриевне свое парадное платье[148]. «Сие платье Екатерины Великой хранится ещё и поныне в семействе графа Платова», – писал в 1821 году его биограф Николай Смирный[149].
В Петербурге Платов получил и орден Святого Георгия 3-й степени, которым был награжден указом от 25 марта 1791 года «во уважение за усердную службу и отменную храбрость,