Король одобрил этот благоразумный совет, и все начальники поскакали к отрядам, чтобы передать знаменоносцам приказание короля остановиться. Передовые отряды, повинуясь приказу, остановились, но задние, не желая оставаться в хвосте, продолжали подвигаться вперед. Со своей стороны, передовые отряды, увидев приближение товарищей, тоже двинулись вперед.
Напрасно король Филипп накануне убеждал сеньоров быть единодушными без зависти и гордости. Никто не сдержал обещания, никто не следовал советам храброго Моана де Базеля. И ни король, ни военачальники не могли заставить людей повиноваться. Все воины желали показать себя, свою силу и важность.
Англичане увидели возле себя французскую армию и тотчас начали отступать. Задние же, вообразив, что передовые уж сразились и отступают, бросились в беспорядке назад. С каждым часом увеличивалось общее смущение. Король Филипп VI заметил, что наступил решительный момент. Кровь забурлила в его жилах, так он ненавидел англичан:
– Выдвиньте генуэзцев и начинайте сражение!
Флорентийский хронист Джованни Виллани, рассказывая в своей «Новой хронике» о сражении, говорил, что в составе войска французского короля «находилось шесть тысяч генуэзских арбалетчиков и других итальянцев, ими командовали мессер Карло Гримальди и Оттоне Дориа»[9].
Утомленные генуэзские наемники, прошедшие пешком шесть миль под тяжелым вооружением, не имели никакого желания сражаться и громко высказали это своим начальникам. Слова их облетели все ряды и дошли до графа Алансонского, раздраженного до крайности.
– Бейте этих негодяев, – закричал он, – если они отказываются атаковать!
Между тем как генуэзцы колебались и медлили, натягивая свои арбалеты, небо потемнело, и проливной дождь с громом и молнией обрушился на землю.
Когда небо прояснилось, и воздух сделался чист, солнце ударило прямо в глаза французам. Англичане, не двигаясь с назначенных им мест, наблюдали за передвижениями неприятеля.
Наконец, генуэзцы приготовились и получили новое приказание наступать. Чтобы устрашить врага, они испустили пронзительный крик, но англичане оставались совершенно неподвижными. Они вторично испустили такой же крик и сделали шаг вперед, но англичане продолжали оставаться в том же положении. Еще раз закричав, генуэзцы выдвинулись, подняли свои арбалеты и начали стрелять. Тогда английские стрелки сделали шаг вперед, и град стрел осыпал генуэзцев.
По словам хрониста Жана Фруассара, английские стрелы «стали падать и сыпаться на генуэзцев столь густо, что это напоминало снег»[10].
Генуэзцы не могли равняться в искусстве стрельбы с англичанами. Стрелы, вонзавшиеся в головы, руки и лица, испугали ряды наемников, и все вскоре обратились в бегство. Но позади находились ряды французских воинов. Король Филипп VI, недовольный такой слабостью наемников, в ярости закричал:
– Бейте