– А мы что? Мы – законопослушные подданые Либериса. Рассказали всё, что знали, – хмурясь и замыкая взгляд на пляшущем пламени, оправдался Лютер. Уилбер его поддержал, мелко кивая и тряся жидкими усами.
– И что случилось потом? Поймали дракона? – нетерпеливо спросил молодой Аластэир. Южанин прутиком проворачивал головешки в костре.
– Поймали… Так говорят, – неохотно признался Лютер. – За Главным прилетали из столицы, говорят. Потом он вернулся и не один. С ряжеными ликторами. Сразу было видно, что за ратники из них…
– И как же поймали? В небе, в сражении? – допытывался Аластэир. Ноздри его раздулись от возбуждения. Хирам это заметил и почему-то поёжился.
Лютер тоже почувствовал нездоровый интерес и рассердился притворно:
– Как, как… Проследили за корзиной, сети накинули, так и поймали… первого. Второй за ним приходил…
Один из мужиков почесал бородёнку задумчиво:
– Неужто драконы не мстили за своих? Не страшно-то теперь в Межземелье?
– Нас не трогают, а ратникам доставалось, – Лютер вздохнул, словно устал от разговора. – Где-то у меня ещё окорок копчёный остался. Принесу…
Он ушёл, а разговор про оборотней, умеющих превращаться в драконов, продолжился. Про такое чудо в Алатусе одни сказки остались. Старики говорили, что когда-то и здесь некоторые умели летать, но со временем “выдохлись”.
– Однажды мы снова будем свободными. Принц Арженти уже близко, – мрачно разбил разговор пожилых не наученный жизнью Аластэир.
Южанин Уилбер на него шикнул, оборачиваясь на ближайшие компании, не слышал ли кто:
– Тш, молод ещё! В сказки веришь!
– Нас много. Тех, кто ещё верит, – мрачно усмехнулся упрямец. – Схожу-ка облегчусь.
Он поднялся. Со встретившимся Лютером перекинулся приглушёнными фразами, слов которых никто не разобрал да и не старался. Южанин уселся злой, покрасневший от гнева и долго потом хмурил брови, бросая взгляд на притихшего парня. Но вот мужики негромко запели песню, за ней – вторую, и морщинки Лютера разгладились. Аластэир принял позу поудобнее и, кажется, уснул.
Постепенно уставшие от дороги крестьяне укладывались на солому, неподалёку от своего кострища. Смежил отяжелевшие веки и Хирам. Натянул на себя попону, снятую с лошади, и вскоре провалился в сон. Немного сбила дрёму возня рядом: поминая добрых богов, увалился Лютер, подкладывая под голову свою вывернутую мехом наружу шапку, а через минуту между Лютером и Уилбером напросился спать Аластэир. Он замёрз с краю, где ему казалось, спину продувает ветер долины. Мужики хмыкнули – дитя и есть дитя, даром что усы отрастил, а ум недозрел.
Дежурных не назначили: кругом были