С трудом поднялся, пошатываясь, прошёл эти полсотни шагов. Присмотрелся, и улыбка расплылась на моём лице. Это был искусно сделанный шалаш. Видимо, дети в нём играли и обустроили. Неплохая лежанка, какая-то посуда, но всё чисто и опрятно. Из последних усилий дотащил своего пленника и укрылся в шалаше. Надо было позаботиться о тепло-маскировке, но сил у меня не было от слова совсем. Так и провалился в беспамятство, едва только залез внутрь так вовремя попавшегося на пути шалаша.
Проснулся рывком. Сильно болела затёкшая от неудобной позы рука, да и неестественный скрежещущий звук в момент прогнал сонливость. Резко не стал вставать, а только открыл глаза. Вечер. Солнце несколько часов назад скрылось за горизонт и сразу я ничего не рассмотрел, ждал, пока глаза привыкнут к полумраку.
На поясе нащупал тот странный кинжал, что чуть не отправил меня на тот свет. Как ни странно, память Глена не знала о таком оружии, хотя в его памяти было много чего интересного, но копаться в ней, ища неизвестно что не было ни времени, ни желания. Радовало, что в случае необходимости, информация становится доступной и удобоваримой, без всяких там заумных фраз и непонятных образов.
Прислушался. Скрежет зубов и едва различимые стоны доносились от анторса. Прильнул к нему. Пленника трясло. Тело его горело, едва дотронулся до открытого участка кожи, как сразу убрал руку. Его тело было настолько горячо, что думал, обожгусь.
– Вот его штырит, – прошептал, вынимая у него изо рта кляп. Он, как я его положил, так и лежал связанный и с кляпом во рту. Как только не задохнулся?!
– Эй! – потряс его за плечо, но в ответ прозвучало нечленораздельное мычание, – ну и хрен с тобой!
Развязывать его не стал, но и продолжать спать, когда понимаешь, что скоро твой пусть и инопланетный, но сосед по скудному «жилищу» умрёт, не хотелось совсем. Стал разбирать ранец, что нёс с собой на спине. Времени посмотреть, что находится внутри, у меня не было, вот только, считай, появилось. Может там есть вода или хоть какие-то нужные для выживания вещи. С трудом, но сообразил, как открыть хитромудрую застёжку.
– Так, что тут у нас, – тихо говорил сам с собой, чтобы заглушить уж очень неприятные звуки, издаваемые анторсом. – ага, жилет! Вот дурак, надо было вскрыть ранец и не тащить с собой эту тяжесть, а достать жилет, нацепить на себя.
В ранце оказался безразмерный жилет, что при помощи застёжек и хитроумных креплений подгоняется под требуемые габариты. В нём, в каждом из многочисленных карманов, я только при беглом взгляде насчитал не меньше двадцати, находилось что-то упакованное в герметические коробки. На каждой коробочке надпись. Но вот прочесть, что написано, как не пытался, так и не мог. Не всплывало в памяти знание языка.