В. – Вы обедали в лаборатории?
О. – Да, по той же причине.
В. – Вы, как правило, обедаете в лаборатории?
О. – Нет, довольно редко.
В. – Мог ли убийца знать, что вы собираетесь обедать в лаборатории?
Господин Стейнджерсон. – Нет, сударь, не думаю. Я решил пообедать с дочерью в лаборатории, только когда мы вернулись туда в шесть часов. Как раз в тот момент к нам подошел мой лесник и ненадолго меня задержал, попросив сходить с ним в ту часть леса, которую я решил вырубить. Я был занят и отложил это на следующий день, а заодно попросил лесника, направлявшегося в замок, предупредить дворецкого, что мы будем обедать в лаборатории. Он ушел выполнять мое поручение, а я присоединился к дочери, которой перед тем отдал ключ от павильона. Она оставила его в дверях снаружи, потому что уже взялась за работу.
В. – В какое время, мадемуазель, вы зашли к себе в комнату, расставшись с отцом, который продолжал работать?
О. – В полночь.
В. – Папаша Жак в течение этого вечера входил в Желтую комнату?
О. – Да, чтобы закрыть ставни и зажечь ночник – как каждый вечер.
В. – Он ничего подозрительного не заметил?
О. – Если бы заметил, сказал бы. Папаша Жак – хороший человек, он меня очень любит.
В. – Вы утверждаете, господин Стейнджерсон, что после этого папаша Жак из лаборатории не выходил и все время был с вами?
Господин Стейнджерсон. – Уверен. На этот счет у меня нет никаких подозрений.
В. – Мадемуазель, войдя в свою спальню, вы сразу же заперлись на ключ и на засов? Странная предосторожность, если учесть, что в соседней комнате находились ваш отец и слуга. Вы чего-то боялись?
О. – Отец собирался вскоре уйти в замок, а папаша Жак – лечь спать. А потом, я и вправду кое-чего боялась.
В. – Боялись до такой степени, что без спроса позаимствовали у папаши Жака револьвер?
О. – Это верно, я не хотела никого пугать, тем более что страхи мои могли оказаться просто детскими.
В. – Чего же вы боялись?
О. – Не могу сказать наверное: уже несколько ночей мне казалось, что в парке около павильона я слышу какой-то странный шум, порой шаги, хруст веток. Накануне ночью я легла только в три, после возвращения из Елисейского дворца. Так вот, подойдя к окну, я видела тогда какие-то тени…
В. – Сколько их было?
О. – Две, они двигались вокруг пруда, а потом луна спряталась и не стало ничего видно. Обычно в это время года я перебираюсь назад в замок, где живу по-зимнему, но в этом году я решила, что не покину павильон, пока отец не закончит доклад для Академии наук о своих работах по распаду материи. Мне не хотелось, чтобы этой серьезной работе, которая через несколько дней должна была быть завершена, мешали какие-либо изменения в нашем укладе. Теперь вы понимаете, почему я не хотела говорить отцу о своих детских страхах. А папаше Жаку я не сказала,