– Я и не думаю об этом, – сказала Марта, – да и никто у нас не хочет бунтовать.
– Ну да, это вы только так говорите, а вы русских ненавидите.
– И не думаем, – сказал Владя, повертываясь к Передонову с передней скамейки, где сидел рядом с Игнатием.
– Знаем мы, как вы не думаете. Только мы вам не отдадим вашей Польши. Мы вас завоевали. Мы вам сколько благодеяний сделали, да, видно, как волка ни корми, он все в лес смотрит.
Марта не возражала. Передонов помолчал немного и вдруг сказал:
– Поляки – безмозглые.
Марта покраснела.
– Всякие бывают и русские, и поляки, – сказала она.
– Нет, уж это так, это верно, – настаивал Передонов. – Поляки – глупые. Только форсу задают. Вот жиды – те умные.
– Жиды – плуты, а вовсе не умные, – сказал Владя.
– Нет, жиды – очень умный народ. Жид русского всегда надует, а русский жида никогда не надует.
– Да и не надо надувать, – сказал Владя, – разве в том только и ум, чтобы надувать да плутовать?
Передонов сердито глянул на Владю.
– А ум в том, чтобы учиться, – сказал он, – а вы не учитесь.
Владя вздохнул и опять отвернулся и стал смотреть на ровный бег лошади. А Передонов говорил:
– Жиды во всем умные, и в ученье, и во всем. Если бы жидов пускали в профессора, то все профессора из жидов были бы. А польки все неряхи.
Он посмотрел на Марту и, с удовольствием заметив, что она сильно покраснела, сказал из любезности:
– Да вы не думайте, я не про вас говорю. Я знаю, что вы будете хорошая хозяйка.
– Все польки – хорошие хозяйки, – ответила Марта.
– Ну, да, – возразил Передонов, – хозяйки, сверху чисто, а юбки грязные. Ну, да зато у вас Мицкевич был. Он выше нашего Пушкина. Он у меня на стене висит. Прежде там Пушкин висел, да я его в сортир вынес, – он камер-лакеем был.
– Ведь вы русский, – сказал Владя, – что ж вам наш Мицкевич? Пушкин – хороший, и Мицкевич – хороший.
– Мицкевич – выше, – повторил Передонов. – Русские – дурачье. Один самовар изобрели, а больше ничего.
Передонов посмотрел на Марту, сощурил глаза и сказал:
– У вас много веснушек. Это некрасиво.
– Что же делать? – улыбаясь, промолвила Марта.
– И у меня веснушки, – сказал Владя, поворачиваясь на своем узеньком сиденье и задевая безмолвного Игнатия.
– Вы мальчик, – сказал Передонов, – это ничего, мужчине красота не нужна, а вот у вас, – продолжал он, оборачиваясь к Марте, – нехорошо. Этак вас никто и замуж не возьмет. Надо огуречным рассолом лицо мыть.
Марта поблагодарила за совет.
Владя, улыбаясь, смотрел на Передонова.
– Вы что улыбаетесь? – сказал Передонов, – вот погодите, приедем, так будет вам дера отличная.
Владя, повернувшись на своем месте, внимательно смотрел на Передонова, стараясь угадать, шутит ли он, говорит ли взаправду. А Передонов не выносил, когда на него пристально смотрели.
– Чего