«…Жители, обитавшие на этом пространстве, – писал он, – через которое лежал путь, соединяющий богатых Северных Норманнов с южными сарацинами, чуждые сами всякого искусства, были только свидетелями этой деятельной торговли, прекратившейся с первым нашествием Монголов»9. Наверное, граф Строганов путешествовал из Петербурга в Москву по хорошим дорогам, не сталкивался с цыганами, не замечал пеших странников и его не мучили вопросы: по каким гиблым местам они проходили? Добрались они до места или не добрались? Он мыслил так же, как и его современник, протоиерей Стефан Сабинин.
Глава 3
Волжские дали варягов
В уже цитированном отрывке Повести временных лет читаем: «Так и из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и дальше на восток пройти в удел Сима». О торговле кого-то с кем-то здесь, как видим, не говорится ни слова. «Можно плыть» – значит «можно попасть». В эти значения автор Повести старается вложить понимание славянской Руси как части единого мира. Норманисты же трактуют этот отрывок как свидетельство якобы транзитной торговли между скандинавами и странами мусульманского востока, «удела Сима», по рекам Руси. В доказательство приводятся данные археологии. В основном – клады серебряных куфических монет. Если, рассуждают норманисты, с Северной Руси варяги Рюрика собирали дань и их следы прослеживаются в археологических комплексах, то Волжский путь использовался ими для транзитной торговли рабами и серебром со странами мусульманского Востока. Причем рабы были обязательно из славянских племен, и привозили их на рынки свои же купцы славянские. Серебро же было необходимо быстро развивающейся экономике скандинавских стран, ибо в Европе тогда серебро добывалось в недостаточном количестве, а на Скандинавском полуострове его не было вовсе. Таким образом, мусульманские дирхемы завозились арабскими купцами в Волжскую Булгарию и далее по Волжскому пути в скандинавские города Бирку, Скирингссаль и на острова Готланд, Эланд. Либо норманны совершали сами торговые экспедиции к «хвалисам», причем