Венчал окончание второго дня турнира большой пир, где на почетном месте сидели двое победителей тьостов. Среди всеобщего шума и веселья герцог наклонился и сказал на ухо Людовику:
– Смотрите, принц, как бы наш сегодняшний «жест» завтра не вышел нам обоим боком!
– Не понял, о чем это Вы? – Заинтересовался принц.
– Ну, как же! Мы сегодня выиграли на двоих просто уйму денег. Кстати, с Вами успели уже рассчитаться? – Хитро улыбнулся Гильом.
– Да… почти… – ответил Людовик.
– Вот и со мной тоже… почти…
– Многие горят желанием отыграться завтра в одиночных видах пешего боя. А некоторые, – герцог Гильом перевел взгляд на край длинного стола, где находились Монморанси, Мёлан, Кресси и Муши, – горят желанием отыграться, как я слышал из достоверных источников, позднее… на Ваших землях, или монастырях.
– Спасибо, дорогой герцог. Ваша искренняя дружба – честь для меня…
– Просто часто бывает так, мой друг, что интересы власти…. Ну, да не будем сегодня о серьезном! – Улыбнулся Гильом и, встав, громко произнес на весь зал:
– Приношу извинения мессиру герцогу Бургундии за то, что испросил соизволения у принца Людовика уступить мне право скрестить ланс с мессиром Оттоном! Прошу также весь зал свидетельствовать мне, что мессир Бушар де Монморанси, бросив вызов принцу, сам приравнял себя к высшему рангу дворянской иерархии Франции, что само по себе большая смелость и наглость! – В зале поднялся небольшой шум и оживление. Герцог продолжал. – Я, естественно, в хорошем смысле, но ежели мои слова нанесли кому-либо из присутствующих сеньоров обиду, готов в любое удобное время, уже с боевым лансом и мечом, доказать правоту своих слов!
Зал притих, ожидая развязки. Герцог же продолжал:
– Сегодня, во время турнира, я наблюдал за ходом схваток. Находясь в прекраснейшем настроении, я сочинил небольшую сирвенту назидательного и сатирического характера. Её я и хочу представить сейчас, если зал не возражает, Вам на утеху.
Виконт де Бурж встал и произнес:
– Просим Вас, герцог Гильом!
Зал подхватил, зная способность герцога к веселому сочинительству сирвент и басен.
Гильом улыбнулся, развел руками, прося присутствующих сеньоров успокоиться, и, дождавшись тишины, начал в стихах рассказывать свою новую сирвенту. Смысл ее сводился к спору свиньи и соловья, изобиловал кучей шуток эротического характера, которые особенно нравились гостям турнира, вызывая приступы оглушающего хохота. Между строк было понятно, кого имел в виду герцог в роли свиньи.
После окончания сирвенты зал долго хлопал и просил герцога исполнить еще что-нибудь из его творений, но Гильом ответил:
– Я считаю, что на сегодня достаточно! Сеньоры, прошу меня простить, несколько устал!
Людовик заметил, что среди гостей не было видно Монморанси с кузеном, графом де Мёлан, Гуго де Кресси и Дрё де Муши. Он махнул рукой и весело включился в разговоры собравшихся рыцарей за столом. Наступал