– О, замолчи. Я понял, – его губы едут в стороны в натянутой улыбке. – Так ты об этом волнуешься? Малышка Ника не хочет, чтоб её лапали. Какая драма, – смеётся тихонько он, закатывая свои глаза, её трясёт вновь в желании в них вцепиться и выцарапать к чёртовой матери. – Твоя фобия совершенно не представляет проблемы. И меня не волнует, что там у тебя было с этим… как его? Ну, который жмур.
– Замолчи, – почти рычит Ника, ощущая, как напрягаются голосовые связки. Она не думала, что он посмеет так открыто говорить о её травмах. Он не имел права ворошить болезненное прошлое.
– Я покажу, – улыбается ублюдок, приближаясь.
Она пятится, пока не упирается ягодицами в обеденный стол. Ден кладет руки по обеим сторонам от неё и наклоняется – слишком близко. К горлу подкатывает желчь. Нику тошнит и трясёт от ужаса, пока не остаётся только оживший кошмар наяву. Глаза широко распахиваются, а пульс явно превышает норму ударов в минуту. Она не может сказать ни слова, не может закричать. Не может ничего. И это больше, чем просто паршиво.
***
Ден
После раскрытия существования заражённых, быстро находятся те, кто хочет поднять денег на продаже таких необходимых вампирам эмоций. Они не страшатся превратиться в бесчувственных пустых кукол, вероятно потому, что им нечего терять. Бедняки, наркоманы, шлюхи, бандиты и ещё черти кто. Не то чтобы Дену есть дело.
Он рассчитывает на то, что Ника с дочерью уже будут спать по его возвращению, оттого набирает Татьяне, планируя подкрепиться. Девушка берёт трубку после второго гудка и соглашается на встречу.
С Татьяной его знакомит Макс около недели назад. Она не желает становиться на учёт в «кормушке» папочки, но щедро делится собой вне её стен. Потому что оплата выше, пусть неофициальная торговля и несёт определённые риски. В кормушке за процессом питания наблюдают, не допуская бесконтрольного пожирания, за состоянием людей тщательно следят доктора. И по необходимости временно отстраняют тех, кто стоит у грани. По крайней мере, так обстоят дела на бумаге.
Они видятся в отеле: быстро обмениваются приветствиями, он отстёгивает несколько крупных купюр и приступает. Она замирает в его руках: открытая, послушная, согласная на всё и даже больше. Он этого не понимает. Как можно добровольно подвергать себя риску? Впрочем, неважно. Мысли разбегаются, когда впитывает её чувства, подмечая, как рябит эмоциональный фон, тускнеет. Обыкновенно он незаметен, но в процессе поглощения человека окутывает аура: яркая или не очень. Она и даёт понимание того, сколько осталось у того или иного индивида.
В питании есть свои плюсы и минусы. Из плюсов: возвращение эмоций, пусть и на короткий срок. Накрывает не моментально, а спустя примерно сутки они выветриваются. Из минусов: всё остальное. Бывает, в человеке преобладает злость, бывает, обида, бывает, страх. В Татьяне, в большинстве своём, похоть. Её в ней даже слишком много.
Конечно, сожранное не управляет заражённым целиком, это можно контролировать, решать: поддаваться