Позиция Каледина была очевидна: либо мы сносим новую петроградскую власть, либо проводим дома свою политику, невзирая на центр. Ленин сотоварищи никак не могли согласиться с такой постановкой вопроса. К тому времени они уже поняли: в условиях государственного хаоса всякое промедление может обернуться катастрофой.
Однако и установка на жёсткое подавление казачьего самоуправления, без учёта смутных и не оформившихся ещё настроений огромных масс казачества вела, как показало время, к неменьшей катастрофе.
Противостояние было предопределено.
Никто не был готов к долгой и дипломатической работе. У большевиков не было на это времени и компетенции. У лидеров Войска Донского и добровольческого движения – желания.
1 декабря 1917 года командующий борьбой с контрреволюцией на юге Владимир Антонов-Овсеенко, имевший военное образование, но не имевший военного опыта, отчитался, что контрреволюционные силы на Дону собрали под ружьё до 50 тысяч казаков, хотя «в некоторых казачьих частях брожение по поводу этой мобилизации».
Цифры казаков «под ружьём» одновременно оказались и реальными, – да, примерно столько вернулось с фронтов Первой мировой, – и мнимыми: воевать с большевиками пока были готовы совсем немногие.
Тем не менее несколько сотен участников «Алексеевской организации» – в числе которых были сводный казачий батальон «Новочеркасская дружина», добровольцы 1-го Донского запасного полка, 5-го и 6-го Донских пеших батальонов и юнкера Новочеркасского казачьего училища – сумели 2 декабря взять Ростов-на-Дону и выбить оттуда местный ревком. Это было воспринято большевиками единственно возможным образом: как объявление войны.
В Новочеркасске в кратчайшие сроки сформировалась сильная и крайне опасная управленческая группа: Михаил Алексеев отвечал за финансы, внешние связи и гражданское управление, прибывший Лавр Корнилов – за военные вопросы, Алексей Каледин – за управление Донской областью. Начальником штаба стал генерал-лейтенант Сергей Марков.
Все четверо – известные полководцы, за плечами у каждого было по несколько войн. Генерал Алексеев ещё в Русско-турецкую 1877–1878 годов служил ординарцем у Скобелева. Лавр Корнилов был не только военным, но и политическим деятелем, едва не захватившим государственную власть ещё до большевиков. Брусиловский прорыв некоторое время именовали «калединским»: ведь именно руководимая Калединым армия в пух и прах разбила 4-ю австрийскую армию и в течение девяти дней продвинулась на 70 вёрст вперёд. Марков – как и Алексеев с Корниловым – прошёл ещё и Русско-японскую, а в германскую дослужился до заместителя начальника оперативного отдела штаба Ставки Верховного главнокомандующего.
Вслед за генералитетом в Новочеркасск