– Пусть Шарль убьет Конрадина и наделает, как можно больше, проблем в Сицилии. А уж тогда, верь мне, народ сам призовет на трон истинных властителей…
– Но, батюшка, у принца нет средств на войну, а наша казна скудеет из-за войны с мусульманами Испании…
– Ты мало осведомлена, дочь моя. – Хайме снова погладил Констанцию по голове. – Есть сведения, правда, скудные и мало проверенные, что сестра убитого Анибальди, Беатриса, хранит несколько миллионов золотом для того, чтобы Конрадин смог попытаться взойти на трон Неаполя…
– Господи… – удивилась девушка, прикрыв рот рукой. – Это же колоссальная сумма…
– Нам надо, чтобы они поубивали друг друга, только и всего…
– Но, батюшка, он же мой кузен?..
– Забудь о родстве, когда речь идет о короне. Это, моя дорогая невестка, первое правило для того, кто желает надеть корону на голову… – Хайме подмигнул ей и добавил. – Никому ни единого слова. Поняла? – Констанция кивнула головой. – Даже Педро, даже в постели, даже в тот момент, когда очень хочется сказать. Поняла? – Она снова кивнула. – Я уже связался с Конрадином, правда, тайно и пообещал ему поддержку, правда, негласную и неофициальную. Понимаешь?.. – Констанция восхитилась своим свекром-королем. До сего момента он казался ей букой, нелюдимым и откровенно недалеким человеком, но сейчас перед ней представал совершенно иной человек – гордый, умный, проницательный политик, отважный интриган и рыцарь. Хайме словно вырос в ее глазах. Король снова приветливо улыбнулся и произнес. – Шарль будет вынужден так обложить податями и налогами народ, что, клянусь, у того не хватит силенок вынести столь тяжкое бремя, да и недовольных сеньоров пруд пруди… – Он подмигнул ей. – Немного подождем, совсем чуть-чуть. Корона сама свалится нам на голову, вернее сказать, вам, дети мои. В жизни, прежде всего, надо уметь ждать…
ГЛАВА II.
Ночь, перевернувшая все.
Сент-Готард. Гостиница. 30 декабря 1266г.
– Синьорина, слава Богу, есть две свободных комнаты. – Джакомо, улыбаясь, вышел из дверей гостиницы. – Они на самом верху, почти под крышей. Я уже приказал раскрыть окна и проветрить их, дабы ваш нос не учуял столь мерзких запахов, кои и меня, бывалого воина, ставят в неловкое положение…
Беатрис улыбнулась и, зажав своими нежными пальчиками нос, вошла в гостиницу и стала подниматься по крутой и скрипучей лестнице. Комнаты, расположенные на самом верху и в дальнем углу длинного коридора, были, откровенно говоря, убогими, скудно обставленными и какими-то серыми, словно многовековая пыль уже окончательно въелась в мебель, стены и полы, придав им свой тусклый и несколько грустный фон.
– Купальни нет, синьорина, но я уже распорядился, чтобы в моей комнате установили большие лохани с кипятком и холодной водой. – Воин деловито раскладывал пожитки, извлекая их из дорожных мешков и сумок. Служанкам я уже отдал два ваших платья, пусть погладят,