Однако Фрэнки не заметил иронию в голосе молодого напарника.
– Нет, почему? Был еще значок и путеводитель по городу Салех… черт, трудно выговаривается. Салид… Салард… В общем, какой-то нефтяной центр в России.
– О, тебе даже целая книжка обломилась? – опять съехидничал Кристос.
– Да, да, чудесная книжка с дарственной надписью: «На долгую память лучшему полицейскому Кипра», – добавил Фрэнки растроганно. – Я специально потом купил словарик и перевел на досуге: «Лучшему полицейскому…»
Тут пожилой напарник смахнул непрошеную слезу, достал носовой платок в крупную черно-белую клетку и шумно высморкался.
– А я и не подозревал, что ты настолько сентиментален, старина, – промолвил потрясенный Кристос и вышел из машины.
История про косточки в песке так и осталась недосказанной.
Май 1995 г., Москва, Россия
Шойра и Машка облюбовали в Москве придорожную забегаловку на окраине города. Спокойно, не очень грязно, и еда вполне сносная. Конечно, не как дома, но есть можно, не отравишься. И уж никак не сравнить с той отвратительной бурдой, которой торгуют на улице или на вокзале. Да и милиция в это неприметное кафе заходила не часто.
Сегодня девчонки взяли один борщ на двоих, по паре пирожков с капустой и мороженое – на десерт. Гулять, так гулять. У Машки как-никак – первая зарплата, и первый выходной. Полагалось отметить.
Уселись, как обычно, в уголке: Шойра – спиной к выходу, а Машка – лицом, чтобы быть всегда начеку.
В этот час было безлюдно. Лишь у барной стойки что-то потягивал из высокого стакана одинокий посетитель – немолодой мужчина с седыми висками. Одет он был в костюм из дорогой ткани с отливом. На шее франта небрежно болтался стильный атласный галстук, а на манжетах белоснежной рубашки поблескивали запонки.
Такой наряд в столь убогом дешевом заведении, куда заглядывали в основном работяги с соседней стройки, выглядел, по крайней мере, странным, даже скорее неуместным. Раньше пижона здесь никто не видел, и подруги поглядывали на него с опаской.
– Машк, а тебе не надоело мороженое на работе? – шепотом спросила Шойра, испуганно озираясь по сторонам. – Может пойдем отсюда… Что-то этот тип…
– На работе мне его есть некогда. Сама знаешь, начался сезон, и на улице страшная жара. А моя точка – бойкая. Ни минуты простоя, только давай – пошевеливайся. И за мороженое мне ведь тоже надо платить, а иначе – недостача, и вытурят из киоска в два счета.
– Жаль. А я-то думала, что можно наесться от пуза на халяву…
Шойра мечтательно закатила глаза и снова усердно застучала ложечкой, выскребая остатки лакомства.
– Атас! – вдруг шикнула Машка.
В зал вошли двое мужчин в милицейской форме. Один из них был верзилой в коротких обтягивающих брюках, которые заканчивались где-то на щиколотках, открывая взору давно нечищеные, пыльные