А вот это было пошло и грубо. Я поморщилась, прикусила нижнюю губу.
Мужчина спросил серьезно, сделал большой глоток из бокала, посмотрел в окно. Там на фоне кромешной тьмы сверкал огромный и красивый город. Он вроде бы потерял ко мне интерес, думая о чем-то своем.
Хорошо, что я сама выпила, влила в себя три коктейля «Смерть в полдень», чтоб не тронуться умом от того, на что пошла. Кстати, его придумал Эрнест Хемингуэй, я бы много о нем рассказала, если бы этот мужчина мог испытывать интеллектуальные оргазмы.
Эрнест, абсент и шампанское – мои лучшие друзья на сегодня.
Я вполне в адеквате, может, еще не накрыло?
Стою ровно, держу спину, как на уроке хореографии, когда Эмилия Витольдовна всех хлестала по спине указкой, если та была недостаточно для нее прямая.
Ну вот, а я-то думала, зачем мне кружок хореографии? А оказывается, пригодился. Мой первый проституцкий дебют, будет что вспомнить на пенсии, если доживу.
Оглядываю номер: очень богатый, две спальни, гостиная, корзина с фруктами, цветы, шампанское, при виде его слегка передергивает. На стол небрежно брошены банковские карты, деньги, бумаги, макбук и два телефона. На полу две дорожных сумки, на диване пиджак.
Бизнесмен крутой, наверное. Взгляд как у акулы – презрение и холод. За тридцать, солидный, с харизмой. Конечно, крутой, зачем бы он тогда понадобился спецслужбам?
И наверняка опасный, раз он им понадобился, и они под него роют моими руками.
А теперь вопрос: какое отношение к спецслужбам имеет двадцатитрехлетняя девица из Пскова, которая сейчас отражается в высоком зеркале шикарного номера люкс одного из дорогих отелей Дубая?
О, это длинная история, и я не хочу ее вспоминать.
Не сейчас.
– Насмотрелась? Делом заняться не хочешь?
Кстати, для клиента он вполне терпелив. Или просто никуда не торопится, и вся ночь для утех у него впереди.
Убирает бокал, расстегивает ремень, открыто показывая, чем мне нужно заняться. Сглатываю слюну, ладони мокрые, на высоких каблуках неудобно, но на мне самый провокационный наряд за всю жизнь. Мать бы, увидев в таком виде, перекрестилась и сплюнула.
Короткое платье-сорочка на тонких бретельках, черные пайетки, как чешуя, волосы собраны в высокий хвост. Массивные серьги, крохотная сумочка и туфли, естественно, в тон платью, с теми же пошлыми пайетками. Пятнадцатисантиметровая убийственная шпилька, я на них как на вершине Эвереста.
Не стоит говорить, что лифчика нет, как сказала Берта – это мой шлюханский стилист, – в их работе он лишняя деталь.
Кто я такая, чтоб спорить с профессионалами?
Облизываю губы, на них противный жирный блеск помады. Вспоминаю свою недолгую консультацию и сборы «на дело» у местной сутенерши.
Правил не так много, точнее, одно: «Клиент всегда прав».
Если сказал «соси», то будь добра, встань на колени и расслабь глотку.
Черт, меня сейчас вырвет.
– Ты новенькая, что ли?
– В смысле?
– Если ты еще раз скажешь это слово, я запущу в тебя бокалом.
Дура тупая.
Это все нервы.
Моя задача была предельно проста: прийти в номер клиента, незаметно оставить прослушку. Обратить внимание на то, чем он занят, вещи, документы, деньги. Вот для чего на мне массивные, тяжелые серьги, которые оттягивают уши.
Мужчина настроен не по-доброму. Глаза темные, брови сведены, взгляд уничтожающий, очень короткая стрижка, ухоженная щетина, четкий контур губ. Не смазливый красавчик, терпеть их всегда не могла.
Господи, о чем вообще думаю? Меня сейчас трахнут в рот, дай бог, если только в него, а я рассматриваю «клиента» и оцениваю его внешние данные. Надо что-то делать, а не стоять столбом.
– Да, новенькая.
– Русская?
– Из Пскова.
– Милый городок.
– Кому как. А вы откуда?
– Ты слишком любопытная для шлюхи.
– Почему же сразу шлюха? Это очень грубо.
– Проститутка?
– Ночная бабочка.
– Жрица любви?
– Эскорт.
– Путана?
– Можно и так, – морщусь.
– Сопроводи уже меня к оргазму, шлюха из Пскова.
Улыбнулся, но лучше бы он этого не делал, получился звериный оскал, от которого озноб пошел по телу.
Надо срочно сочинить легенду, сделать все по-быстрому и свалить в закат, как выражается мой отчим.
С какой вообще стати я его вспомнила?
– А что, в Пскове работы нет?
– Есть, наверное, – пожимаю плечами.
– Ты пошла простым путем?
– А чего усложнять?
– И то верно, тогда приступай.
Сглатываю