– Не было венчания. Она не пришла, – с горечью ответил Вард и растворился, чтобы незаметно всхлипнуть.
– Вард! Вард! Проявись, – попросил Уилл. – Я слышу, ты плачешь!
– Не плачу я вовсе, – соврал Вард. – Знаешь, если бы она пришла, я… Я бы вот так обнял её! Вот так! – И Вард попытался обнять ветер, но тот выскользнул из его объятий. – Эх! – обронил призрак. – Знаешь, Уилл, в ту осень церковь была готова принимать прихожан. Годфри обезумел от радости. Он вообще вёл себя как-то странно. А нам оставалось выложить главный витраж. Всего ничего – вручить Еве яблочко! Но тут и Грейси как подменили. Она стала реже приходить в мастерскую. А вскоре и вовсе пропала. Только записку оставила:
«Вард, мне очень жаль. Но я не должна тебе мешать! Мне придётся уехать на какое-то время. Возможно, навсегда. Адрес не оставляю. Целую тебя.
– Так и написала – «навеки твоя Грейси»? – переспросил ветер.
– «Навеки…» – повторил Вард и продолжил: – Я искал её. Повсюду. Отправился к Энжи Лайтрейн, чтобы та дала мне адрес Грейси. Но Энжи рассердилась и сказала, будто её подруга исчезла из-за… Годфри, который был бесконечно в неё влюблён! Ты только представь себе! Адрес мне Энжи не дала: она и сама его не знала. Вернее, она знала, где живут родители Грейси, но в их доме моей птички не было! А я писал. Сначала долго и безответно. Но спустя время, к весне, мне всё-таки пришла весточка. Это был почерк Грейси:
«Милый мой Вард. Я много путешествовала и думала о нас. Пожалуй, я не должна была вот так покидать тебя! Как ты там? Как наша церковь? Готов ли главный витраж? Надеюсь, ты не забросил работу?
Я вернусь, если ты того хочешь. Если простишь мне мои скитания и сомнения. Знай, всё это я делала ради тебя. Твой брат Годфри сказал, будто я мешаю тебе заниматься великим делом. Будто твои работы отныне ни на что не годятся, в них нет божественного света, лишь несовершенные цвета моих красок. Что ты в два раза быстрее бы окончил работу над витражом, если бы не я.
Теперь ты закончил? Могу ли я вернуться? Ждёшь ли, Вард? Если всё „да“, тогда я приеду в ближайшую пятницу. В церковь. И пусть местом нашей встречи станет та чудесная дубовая скамья с молчаливыми розами.
– Выходит, Годфри обманул Грейси? Ведь он намеренно прогнал её, – хмыкнул Уилл.
– Он не просто обманул Грейси, он разлучил нас, – закашлялся Вард. – В ту «ближайшую пятницу» я решил привести себя в порядок. Чего греха таить! С тех пор, как Грейси бросила меня, я снова вернулся к своему верному элю. Он-то меня никогда не подводил. Я изрядно покрылся щетиной, зарос, в общем, словно ёж. А мои глаза превратились в два мутных болотца. И всё, над чем я тогда работал, так это портрет Грейси. Я пытался нарисовать её. По памяти.
Так вот, и в ту пятницу я рисовал. А к витражу не приближался из вредности. К тому же после письма Грейси мне захотелось выяснить с братцем отношения. И всё это закончилось… дракой! Я напал на него, а он давай прятаться