Мы с Димой остались вдвоём. На палубе делать было нечего. Она была пока открыта, но резкий, порывистый ветер не доставлял большого удовольствия. Ты ещё только-только успел на палубе появиться и ещё просто осматриваешься, а он по тебе вовсю гуляет. Находит какую-нибудь щёлку в твоём одеянии – и давай голое тело щекотать, до которого он мастер добираться.
Пришлось спуститься в музсалон. Там до конца дня программу показа кинофильмов вывесили. Любопытная такая программа. Один, пусть и старый, пусть уже не единожды смотренный, фильм за другим. И фильмы все такие, которые хочется смотреть снова и снова. Началось все с «Операции „Ы“ и других приключений Шурика». Удовольствие мы получили, надо сказать, мало с чем сравнимое. Людмила с Надеждой забежали, посидели с нами немного, но вскоре к себе отправились, чтобы выспаться. Сказали, что им всю ночь какие-то охламоны спать не давали, придётся нам без них поскучать, а то они вечернюю программу не смогут выдержать. Фильм закончился, образовался небольшой перерыв, и мы на палубу вышли, чтобы всласть подымить.
Дима этим временем воспользовался с толком и начал мне о гонениях на первых христиан рассказывать. Я только дивился, как же надо было поверить в новое учение, чтобы продолжать его проповедовать, зная, что за это тебя подвергнут нешуточным мукам, после которых ты расстанешься с жизнью. Правда, согласно этому учению, после мученической смерти ты будешь вечно жить в раю. Но я никак не мог понять, какими должны быть слова, чтобы люди, им поверив, с лёгкой душой шли не просто на смерть, а на страшные, поистине адские, непереносимые муки. В конце концов, именно такая самоотверженность и решила вопрос. Христианство стало официальной религией во многих странах мира.
Вот так мы сидели за одной из надстроек, куда ветер пореже заглядывал, и разговаривали. В результате даже начало следующего фильма пропустили, и я решил, что лучше уж послушаю, о чём Дима мне рассказывать будет, ведь «Кубанские казаки», демонстрация которых началась в музсалоне, фильм смотренный и пересмотренный не по одному, пожалуй, десятку раз. Фильм чудесный, лёгкий, с прекрасными актёрами, великолепными песнями, но сколько можно его смотреть, а вот то, о чём мне мой товарищ рассказывал, мало в какой книге из тех, к которым я привык, прочитать можно. Дима рассказывал и рассказывал, а я сидел, слушал, а в душе переживал: какой же я дурак, что всё это так бездарно пропустил мимо своих ушей. Ведь это же история человечества, а я от неё отмахнулся, как от назойливой мухи. Стыдно мне даже стало за такое дремучее невежество, а Дима меня успокаивал:
– Ничего, Ваня, ещё не всё потеряно. Жизнь у тебя только начинается. Вот если бы ты в моём возрасте был, значительно хуже было бы.
– Дима, о чём ты говоришь, мы же почти ровесники. Ну, может, ты на пару-тройку лет постарше, вот и всё.
А он смеяться начал:
– Ваня, тебе ещё тридцати нет, а у меня жизнь через пяток лет на вторую половину века перевалит.
Я спросил:
– Дим, а что это значит?
А в ответ услышал то, отчего у меня даже дыхание перехватило, и я, как рыба, из воды вытащенная, лишь рот открывал да закрывал.
– Да мне в этом году сорок пять стукнуло.
Такие слова кого хочешь ошарашат. Я-то считал его своим ровесником, а оказалось – он старше меня почти вдвое. Ведь первые пять лет жизни человека, его раннее детство, при таком разборе следует вычитать. Я его ещё больше зауважал: надо же, как он сумел сохраниться хорошо! А всё потому, что не валяется, как другие в таком возрасте, на кровати, а всё время куда-то ездит, чем-то занимается и интересуется.
К вечеру погода явно улучшилась. На небе появилось солнце, ветер стих, море тоже стало успокаиваться, и народ начал вылезать на палубу. Появились и наши – ВиВы с Натальей, которая тут же по-хозяйски вцепилась в руку Вадима, как прилипла к нему. Я на неё посмотрел и даже решил с ней как-нибудь беседу провести на тему: «Чем больше мы мужчину любим, тем меньше нравимся ему». Подобная тема в русской литературе изучена очень даже хорошо. Правда, следует отметить, что совсем с другой стороны. Александр Сергеевич, великий наш, писал так:
Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше нравимся мы ей…
Но мы же прекрасно понимаем, что если эту мысль переписать наоборот, то получится вполне очевидное:
Чем больше женщину мы любим,
Тем меньше нравимся мы ей…
Да и в другую сторону это так же работает. Вот я и хотел с Натальей на эту тему поговорить. Мне именно эта пара – Вадим с Натальей – была намного симпатичней, нежели Вадим со Светланой, чей разговор при отъезде с подругой, женой Виктора, я невольно подслушал. Обе, конечно, хороши, но та, которая