– Здорово, – сказала она, когда Тим закончил играть. – Это ты сочинил?
– Я… И еще многое другое, – Тим вздохнул. – Только это всё зря.
– Что зря?
– Ну, сочинять, играть. Бесполезный труд.
– Как это бесполезный?! – Аня даже подскочила от возмущения. – Очень полезный! Кто тебя слушал, всем нравится.
– И что с того? Я же не могу громко играть. Только для нескольких человек – кто рядом. И чтобы всем хотя бы одну мелодию сыграть, целый год потребуется. А я хочу для всех и сразу. И не одну, а много мелодий.
Тим снова вздохнул.
– Но так не получится. Чтобы сразу много людей музыку услышали, надо много музыкантов вместе собрать. Тогда громко будет и всем слышно. Это «оркестр» называется. И еще с разными инструментами, тогда мелодии красивее звучат. И еще зал нужен большой, чтобы всех людей вместить. Мне про всё это учительница по культуре сказала. А она бывшая Наилучшая – знает, что говорит… Но ничего этого нет и не будет… Так что всё зря.
С полминуты Аня смотрела на Тима, нахмурив брови, затем снова легла и долго молчала, глядя в небо. А потом вдруг уверенно заявила:
– Будет у тебя оркестр. И залы будут. На всех планетах твою флейту услышат.
– Так уж и на всех? – скептически усмехнулся Тим.
В слова Ани он, конечно, не верил, но помечтать о своем несбыточном будущем был не против. А она, казалось, совсем не шутила:
– Конечно, на всех. Вот увидишь. Всех людей твоя игра восхитит. И все твои мелодии прозвучат.
Тим ненадолго задумался, а потом тихо произнес:
– Кроме этой.
И заиграл медленную, печальную мелодию.
– Красивая, – оценила ее Аня, когда смолкла последняя нота. – А я помню. Ты ее на Бородатой скале играл. А после почему-то ни разу.
– Потому что она… – Тим вдруг запнулся и смущенно произнес: – Она только наша… Вернее… она твоя. Для тебя… Я ее только тебе играю.
– Почему?
Аня повернулась к Тиму и глядела на него удивленно и очень внимательно. От этого взгляда Тим еще больше засмущался.
– Так, – едва слышно произнес он, отводя глаза. – Захотелось.
Аня хотела было что-то сказать, но передумала. Снова легла на спину и стала глядеть в небо. И только через минуту тихо спросила:
– Тима, а ты ее когда сочинил?
– В ту ночь… на скале. Только не сочинил. Она сама во мне возникла… Заиграл ее, словно уже знал… Не знаю, почему так получилось.
Тим грустно вздохнул.
– Ты тогда на небо глядела. Печально. И глаза у тебя блестели… Наверно, это слезы просились. А я в них сияние звезд видел.
И он снова вздохнул.
– Тима… а назови ее так… нашу мелодию, – тихо сказала Аня.
– Как?
– Сиянье звезд в твоих глазах.
– Сиянье звезд? Красиво… Пусть будет так.
Тим посмотрел на Аню.
– А хочешь, теперь я про твое будущее расскажу?
– Про