Петрович с удовольствием скинул мокрые ботинки и, дойдя до стола по теплому полу, сел на скамью. Отсюда, разглядывая избу, заметил присутствие мужика: большие сапоги у двери, рыболовные снасти в углу, ящик с инструментами, а на столе под разноцветным полотенцем вкусно пахло обедом.
– Мужика с работы ждешь? – как можно непринужденней спросил он «бывшую».
– Жду, – так же непринужденно ответила она.
Это спокойное слово «жду» острой иглой проткнуло Петровичу горло.
«А ты как думал? – уговаривал себя Петрович. – Баба ладная, хозяйственная. Ты чего ждал? Что она годами будет слезы лить у окошка?» Но на иглу в горле эти уговоры не действовали.
– Не обижает?
– Нет, – ответила Лариса. – А ты по делу или как?
– Навестить решил. Руководство намекает о переводе в Москву. Вот, заехал повидаться, – соврал Петрович, и сразу же почувствовал приятное облегчение.
– Ну, да. Ну, да, – уважительно закивала головой Лариса.
– А Нюрка как вытянулась!
– Да, растет, – Лариса наклонилась к уху Петровича и прошептала: – Она за перегородкой все слышит.
«Надо уходить, – подумал Петрович. – Вот, только, когда и под каким предлогом?»
В этот момент дверь избы распахнулась, и на пороге появился коренастый мужичок с коричневым не то от загара, не то от копоти лицом. Он стянул с головы кепку и привычным жестом, не поворачивая головы, набросил ее на крючок около двери:
– Здравствуйте всем! – добродушно пробасил мужик. – У нас гости?
– Здравствуй, Вань. Познакомься. Это Ландрин Иннокентий Петрович.
По глазам Ивана было видно, что он все понял.
– Иван, – уважительно протянул он руку.
– Иннокентий, – так же уважительно привстав, ответил Петрович.
– Ну, вот и познакомились! Я вот только умоюсь – и за стол. Жена, обед готов?
– Готов. Готов, – Лариса начала суетиться, расставляя на столе тарелки. – Анюта, помогай!
На кухню вышла дочка. Исподлобья разглядывая отца, резала хлеб, раскладывала пирожки на блюде.
Петрович чувствовал себя не в своей тарелке. С тоской думал об оставленной в холодильнике бутылке. Надо было взять.
– А я с пустыми руками, – виновато заявил Петрович, – купил заранее бутылку, да дома забыл.
– И не надо, – ободряюще отозвался Иван, – у меня сейчас жаркое время – уборочная страда. Вот как! Я водителем в фермерском хозяйстве числюсь. Со всеми видами техники управляюсь. Завтра в четыре утра – за штурвал комбайна.
Петрович всегда уважал эту честную мужицкую профессию за ее сдержанность к выпивке и за привычку к порядку.
Разговор за обедом сначала не очень клеился. Общее напряжение постепенно рассеялось благодаря Ивану. Как ни странно, но Петровичу он нравился все больше и больше.
Не ревность,