Кутаясь в куртку, которая почти не держит холода, хватаюсь за металлическую ручку и с третьей попытки все же открываю эту жутко тяжелую дверь. Не то чтобы я совсем слабой была, но я самая маленькая в классе, из-за чего каких только прозвищ у меня не было.
Делаю шаг внутрь, тут же чувствуя плотный запах сигаретного дыма, дерущего не привыкшее к таким запахам горло.
Я никогда не была в этом месте и даже в этом районе. Мама бы прибила меня, если бы узнала, что я вообще сюда сунулась, но мамы нет больше, как и бабушки. Последние два месяца сломали мою старую жизнь, точно грифель от карандаша, а какая она новая… я еще не знаю.
– Стоять, куда? – чей-то низкий голос вырывает из пучины мыслей, и, подняв голову, я вижу на входе громилу в костюме. Он смотрит на меня удивленно, а я невольно в куртку свою сильнее забираюсь, поправляю косу.
Внутри пробегает холодок. Куда я пришла, господи, что я делаю? Ладно. Придаю голосу уверенности:
– Я к господину Бакирову.
– К кому?! Че ты там лепечешь?
Шкаф аж наклоняется ко мне, поэтому приходится набрать побольше воздуха в грудь, чтобы выпалить уже громче:
– К Бакирову! Дайте пройти, пожалуйста.
Моя смелость потихоньку заканчивается и достигает предела, когда к нам подходит второй мужчина. Более молодой. Парень даже.
– Что за шум, а драки нет?
– Да вот, Серый, мелочь какая-то к Бакиру рвется.
– Приветик, манюня, – окидывая меня каким-то масленым взглядом, говорит этот парень лет двадцати, именуемый “Серым”, тогда как, кажется, мне пора на выход.
– Я, наверное, в другой раз…
– Стой, стой! Иди сюда, манюнь.
Этот парень меня буквально заталкивает внутрь клуба, цепко схватив за рукав куртки, и тут уже нервишки мои сдают.
– Нет, не трогай меня! – вскрикиваю, отшатываясь от него.
– Что здесь происходит?
Этот голос – очень низкий, командный, бархатный, с явной хрипотцой от частого курения – заставляет мгновенно сжаться в комок.
Охранник-шкаф и Серый в одночасье расступаются, и я замечаю перед собой высокого здоровенного мужика с широкими плечами. У него короткие темные волосы, какой-то страшный взгляд и черная одежда. Остальное не успеваю уловить, так как быстро опускаю глаза в пол.
– Кто это?
– Не знаю, к вам, говорит.
Поднимаю взгляд на секунду и замечаю огромные ладони с тату на кистях у этого мужчины.
Судорожно сглатываю, пытаясь выглядеть спокойной, не выдавать волнения.
Боже, это и есть он! Михаил Бакиров. Тот, кто весь город наш держит в ежовых рукавицах. Бандит… Криминальный авторитет, у которого власти будет больше, чем у самого мэра. Так, по крайне мере, Вадик мне рассказывал, в десятый раз уговаривая не соваться в этот клуб.
– Ко мне? – холодно бросает, а я ловлю мурашки от его тона.
Коротко киваю. Я помню, что Вадик говорил не смотреть прямо на этого головореза, не то он злиться начинает, а злить его я уж точно не хочу.
– Ну, пошли.
В руке бандита что-то блестит, но что именно, я не успеваю рассмотреть. Надеюсь, не нож, очень надеюсь. Судя по тому, что об этом мужчине говорят, ему ничего не стоит лишить человека жизни, а я еще хочу пожить, очень даже.
На негнущихся ногах плетусь за Бакировым, едва поспевая за его быстрым большим шагом. Он в черных брюках и такой же черной водолазке, обтягивающей его широкую спину и массивные крупные плечи. По правде, его спина будет как три моих, и он выше меня почти на две головы даже сейчас, когда я надела мамины туфли на каблуке, чтобы казаться чуть старше.
Мы проходим по большому залу со столиками, после чего по длинному коридору попадаем в кабинет, где сигаретного дыма столько, что от него у меня сразу же выступают слезы на глазах и хочется кашлять.
Только теперь я замечаю, что за нами следовали еще двое мужчин, среди которых был тот самый неприятный Серый, который затолкал меня внутрь, и еще один бугай, которого я не увидела раньше.
– Кто ты, от кого?
Когда оказываемся в кабинете, времени на подумать или осмотреться мне не дают, и я вижу только этого Бакирова. Ох, какой же огромный, точно как медведь! Он садится за большой стол, откидывается на кожаное черное кресло, берет сигарету, подносит к губам и щелкает зажигалкой.
Закуривает.
Глубоко затягивается.
Рядом пепельница стоит, валяются какие-то бумаги, а я глаза невольно поднимаю, забыв о запрете Вадика, и просто засматриваюсь на него.
Бакиров не красивый, нет. Страшный какой-то, свирепый, жуткий. Вовсе не мальчик, взрослый мужик.
Его ладони все в синеватых татуировках, даже на фалангах пальцев есть. Руки огромные, с извилистой сеткой