– Если ты всё посмотрел, давай, пора в обратный путь, – сказал Байбукин. Мамаша там у меня одна. Старая она, мало ли что. Я её надолго одну не оставляю.
«Может, он и неплохой человек, – думал я, заводя машину. – Ну, мало ли, что несимпатичный. О матери вот заботится, переживает».
– Как деревня-то называется? – спросил я.
– Заброшенка – задумчиво пояснил Байбукин.
– Интересно, почему название такое? Из-за того, что забросили её?
– Да нет. И когда здесь народ жил, тоже так называлась. Здесь село было большое – Брошино, там где сейчас супермаркет у трассы, ну, ты видел, мы мимо проезжали, а наша деревня аккурат за этим селом была, за Брошиным, то есть. Вот и стала Заброшенкой. А Брошино потом снесли, жители все в город перебрались, стали новый кадастровый план составлять. Брошино-то с карты убрали, а про нашу Заброшенку все позабыли. Так и вышло, что её на карте нет, жителей там постоянных сейчас тоже не имеется, так, наезжают иногда. Но ты не сомневайся, у матери все бумаги есть: и на дом, и на землю. Всё чин-чинарём. А когда прознают про нашу деревеньку, знаешь, как цены взлетят? Ну что, надумал, или как?
Он был, конечно, прав. Недвижимость в двух шагах от окружной – лакомый кусочек. Если построить (со временем) новый дом, то это будет просто фантастическое жильё! И, главное, своя речка! Юлька будет на седьмом небе!
Я, стараясь изо всех сил выглядеть не очень-то заинтересованным, спросил, какую сумму он хочет за свой дом и земельный участок.
И Байбукин назвал вполне приемлемую для меня цифру. Она была даже меньше того, что мы с Юлькой собрали на будущую квартиру. Но хорошо ли будет, если я, не посоветовавшись с ней, единолично распоряжусь нашими общими деньгами? С другой стороны, если я ей всё расскажу, тогда не получится сюрприз.
Байбукин принял моё молчание за колебания и предложил:
– Если считаешь, что дорого, я и уступить немного могу.
Это решило всё. Я назвал свою цену, и Байбукин немедленно согласился.
Мы свернули с грунтовки на трассу без всяких приключений, и я удивился, что же меня так испугал этот поворот, когда мы ехали в деревню? Видимо, и впрямь, с трассы поворот плохо видно…
Байбукин назвал мне адрес, и я подвёз его к подъезду двадцатидвухэтажного дома. Помню, у меня тогда ещё мелькнула мысль о том, как же деревенские жители, которые даже под программу расселения, как я понял, не попали, могли обзавестись таким жильём? Купили, что ли? Впрочем, это не моё дело.
– Ну как, – спросил Байбукин, – по рукам?
– Ладно, – решился я.
– Вот и славно, вот и хорошо! Выручил стариков. Деньги-то