Почему нельзя пользоваться деревянными боккенами, которыми также можно отрабатывать все эти удары? Почему нужно брать смертельно опасное боевое оружие и носиться с ним, по полигону, постоянно себя сдерживая и рискуя пораниться? И это относилось к Хлое, которая сейчас скакала вокруг меня, словно молодая коза, вынужденная себя постоянно контролировать от случайного убийства в то время, как я ни разу даже не смог её зацепить. Ни разу!
– Ты должен сродниться со штаром, – произнесла она, небрежным жестом смахнув с лица слипшуюся прядь. – Он должен стать твоими руками, продолжением, частью тебя, понимаешь? Ты же сейчас даже дышишь неправильно, – возмутилась Хлоя. – И ты абсолютно не слышишь того, что я тебе говорю! И ты не можешь договориться со своим оружием!
Она говорила, указывала, подзуживала, нервничала, но – без толку. Я абсолютно не понимал её туманных указаний, основанных на расплывчатых формулировках. Как по мне, наставник из Хлои был, как конфета из известной субстанции. Только в два раза хуже и вреднее. И при этом создавалось впечатление, что своими нравоучениями, манерами старательно копируя Малику, девушка делала только хуже.
– Может вы мне всё подробно объясните для начала, госпожа наставник? – раздражённо пробурчал я, бросая штар на землю рядом с собой. – Создаётся впечатление, что ты сама не знаешь, как правильно меня учить и с чего вообще начинать. Ты точно лучшая ученица?
– Ты его пытаешься себе подчинить, – с усмешкой произнесла Хлоя, не поведясь на мою подначку. – Так не нужно делать. Ему нужно дать понять, что в вашей связке главный – ты.
– В смысле? – возмутился я. – Мне теперь ещё со шпагой договариваться? Это просто оружие.
– Именно здесь и кроется ошибка, – кивнула Хлоя. – Наставница говорила об этом. Поэтому, она придумала для тебя маленькое испытание, господин барон, – язвительно добавила девушка.
– Какое ещё испытание? – нахмурился я.
Тон, которым это было сказано, мне абсолютно не понравился. Я вообще не люблю сюрпризы. А когда подобные сюрпризы исходят от людей, истово желающих увидеть, как твоя отрезанная голова украшает их каминную полку, я начинаю очень переживать.
Сформированное Хлоей заклинание больше всего напоминало сферу. Или круглую клетку. Вспыхнув, магический конструкт засветился ровным светом, дав мне возможность снова пошевелить волосами на многострадальной голове и лишний раз ужаснуться извращённым сознанием Наставницы клириков.
Та хрень, что находилась в этой клетке, способна было вызвать острый приступ зависти у любой кавказской овчарки и всей её отары вместе взятых, поскольку таких громадных зубов не бывает ни у одной виденной мною собаки. И такого хвоста.
«Занятный экземпляр, – удивилась Миа. – Давно не видела таких огромных. Тебе придётся постараться».
Я уже отлично понимал, судорожно подтягивая штар к себе, что эту псину сюда вызвали явно не для того, чтобы она тебе спела каватину в красивом костюме.
«Что. Мне. С ним.