– Как занимательно! Но право, мастер Уолш, как же после этих слов вы говорите, что у вас нет проблем с тем, чтобы уснуть? – спросила Рейчел.
– Видимо, не так выразился, – поджав губы, Рыжий Лис прищурился и вскоре продолжил: – У меня наяву дел куда больше, нежели в мире грез.
– В самом деле, ему не чужды красивые слова, – радостно закивала Рейчел, сложив ручки друг к другу.
Рыжий Лис обратил внимание не только и столько на радость дурочки-служанки со шрамом, сколько на довольную полуулыбку госпожи Дрейк.
– Я смог хоть немного развлечь вас? – спросил Финтан Макдонелл в самый подходящий для того момент.
– Ну только самую-самую малость! – весело ответила Рейчел и сделала жест, как будто ухватила большим и указательным пальцем крохотную мошку.
Затем она как будто спохватилась и украдкой поглядела на свою госпожу. Взгляд стал настороженным, как у крольчонка. Поглядев в сторону госпожи, калека Рейчел встретилась с теплым и заботливым взглядом. От этой нежной заботы у Рейчел вырвался добрый радостный смешок, и Рыжий Лис разделил это веселье, хоть и по другим причинам. Финтан встал из-за стола, боясь не удержать взятый рубеж. Он хотел, чтобы на этом звонком смехе и закончился этот вечер, чтобы именно таким он отложился в памяти госпожи Дрейк.
Финтан навалился всем телом на дверь, которая только что закрылась. Не глядя он всунул ключ в замок и резко повернул. Тот рявкнул в заверении, что никто не потревожит Рыжего Лиса.
Глаза смыкались сами собой, к горлу подступало невыносимое удушье, какое настигает несчастных копателей в шахтах или искателей в пещерах. Воздуха не хватало.
«Вот мы и прокрались…» – подумал он и отстранился от двери.
Воздух стоял какой-то пустой, которым невозможно насытить грудь. Бесполезные вздохи вновь и вновь тщетно пытались урвать свежий глоток.
Ставни были отворены настежь. Решеток на окнах не было. Это была особенная ночь. Гулкий шум моря, хоть и терял свою силу, но благозвучно доходил до слуха. Могучий океан ласково убаюкивал своим мерным пением, снова и снова накатывая на скалы.
Финтан глубоко вдохнул морской воздух, отчего его пробрало до дрожи. Это звенящее ощущение прокатилось незримой волной от макушки, холодком скользнуло по затылку. В груди разлился необъяснимый прилив сил, и в этом порыве тело само, не спрашивая к тому никакого дозволения, встало обеими ногами на подоконник.
Сознание вспомнило, что стоит при таких обстоятельствах испытывать страх, только когда Финтан обнаружил, что низко свесился над скалистой бездной и смотрел туда, вниз, в беспросветный мрак. Захватывало дух, руки