Подписанный в Париже 14 (26) сентября 1815 года Акт между Александром I, Францем I и Фридрихом-Вильгельмом III начинался с благодарности за благодеяния, ниспосланные монархам Божественным промыслом за последние три года66. Подписанты обещали править своими государствами и в политических отношениях ко всем другим правительствам руководствоваться не иными какими-либо правилами, а заповедями святой веры, заповедями любви, правды и мира67. В частности, три монарха поклялись, что пребудут соединены узами действительного и неразрывного братства, и почитая себя как бы единоземцами, они во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь; в отношении же к подданным и войскам своим они как отцы семейств будут управлять ими в том же духе братства, которым они исполнены для сохранения веры, мира и правды68. Описывая себя и свои народы как членов единого народа христианского, монархи поклялись жить по заповедям и следить за тем, чтобы их подданные жили так же. Договор провозглашал, что обеспечить мир можно, только исполняя свой человеческий долг перед Богом. В соответствии со статьей III, подписанты согласились приглашать глав других (европейских) государств присоединяться к союзу, этот шаг обязывал бы их править и организовывать отношения между собой также согласно с вечными принципами священного закона. Король Франции Людовик XVIII подписал Акт 7 (19) ноября 1815 года, и в последующие два года почти все европейские правители великих держав и малых государств вступили в союз. Было всего два исключения: Папа Римский Пий VII и принц-регент Англии (будущий король Георг IV). Первый отверг Акт как нарушающий католические догматы, второй отказал в своей подписи из-за английской конституции, однако заявил о полном своем личном согласии со всеми христианскими принципами, положенными в основу Священного союза69.
Для Александра и его дипломатов этот акт братского христианского союза являлся воплощением духа европейского мира, руки Бога в человеческой истории и роли монархов как проводников Божественного провидения. Как отмечал просвещенный русский государственный деятель М. М. Сперанский, Священный союз происходил не из любви к себе или в результате личных действий суверенных подписантов, а из-за того, что они превратились в органы «чистого излияния… Христовой благодати» [Сперанский 2002]. Рассматриваемый Сперанским как «практическая реализация духовной функции царствования», Священный союз заявлял, что целью человеческих обществ является вести народ к единству в Христе, главенствующем над христианскими государствами. Более того, Священный союз мог сохранится, только если монархи будут молиться, читать Священное Писание и жить как истинные христиане [Raeff1957: 225–226]. Религиозные учения о единстве Церкви и монархии, человеческой и небесной истории и власти Господа над христианским народом долгое время были столпами русской политической мысли [Wirtschafter