Начало было положено в 1861 году, в первые же месяцы войны. Общее количество заложников неизвестно, однако оно достигало многих сотен, если не тысяч. Обе армии прибегали к практике их захвата для того, чтобы изменить поведение неприятеля. Власти Конфедерации прославились своим стремлением вычислить всех скрытых сторонников Федерации. Например, осенью 1861 года был арестован Харрисон Селф, фермер из Теннесси, который якобы поджег мост для того, чтобы помочь федеральной армии. Подполковник Рубен Арнольд предложил разрешить двум сыновьям Селфа записаться в армию Юга и оставить их отца в заложниках: это бы гарантировало их «хорошее поведение». При этом сам подполковник допускал, что Селф был невиновен. Офицеры-мятежники захватывали заложников в пограничных штатах – одним из них стал врач, некий мистер Смит из Кентукки, – и, если была такая возможность, в штатах Севера. Когда его войска располагались неподалеку от Винчестера, Виргиния, генерал Роберт Э. Ли предложил своему подчиненному взять в заложники чиновников-северян, чтобы обменять их на «наших собственных граждан», захваченных федералами123.
Федеральная армия тоже начала брать заложников с самого начала войны и тоже рассматривала это как свое неотъемлемое право. Заложниками становились и мужчины, и женщины. В июне 1861 года в Виргинии северяне обнаружили в доме мистера Уэста конфедератскую военную форму и захватили двух его взрослых дочерей, чтобы удерживать их в форте и тем самым обеспечить «хорошее поведение» отца – под этим, вероятно, подразумевалось, что он не присоединится к армии Юга. В захваченных городах заложниками становились члены местной элиты. В Нэшвилле генерал-янки посадил в тюрьму двух «богатых мятежников» в ответ на то, что южная армия в Чаттануге захватила двух сторонников Федерации. Некоторые офицеры, подобно генерал-майору Бенджамину Батлеру, хотели бы формализировать эту практику. В 1862 году после обмена заложниками в Опелузасе, Луизиана, он надеялся заключить соглашение, которое бы облегчило «давление» на нонкомбатантов, однако ничего подобного так и не произошло124.
И на Севере, и на Юге журналисты критиковали практику захвата заложников, когда этим занимался неприятель, однако обе армии считали это обычной частью войны. Иногда в качестве заложников специально выбирали известных людей, однако выбор мог оказаться и случайным – хватали тех, кого армия встречала на марше. Пленников могли держать в военных лагерях, в фортах или в потайных укрытиях в сельской местности. Офицеры относились к этому весьма терпимо. Иногда они спасали заложников до официального обмена или отпускали на свободу тех, кого захватили сами. Свидетельства массовых казней