Когда я умирала. Святилище. Уильям Катберт Фолкнер

Он подходит к ее двери, моргает глазами, словно вперед себя заглядывает, туда, где не видно, – словно надеется, что она там будет сидеть, к примеру, на стуле или пол подметать, и заглядывает в дверь удивленно, – он так всякий раз заглядывает и удивляется, что она еще лежит, а Дюи Дэлл обмахивает ее веером. И стал, словно не намерен больше двигаться и вообще ничего не намерен.

      – Ну, нам пора, пожалуй, – говорит Кора. – Надо еще курам насыпать.

      А дождь, однако, будет. Такие облака не врут, а хлопок поспевает с каждым божьим днем. Еще одна ему забота. Кеш все притесывает доски.

      – Если понадобимся, – говорит Кора.

      – Анс нам сообщит, – говорю я.

      Анс на нас не смотрит. Он озирается, моргает, удивленно как всегда – словно весь измучился от удивления и даже этому удивляется. С моим бы амбаром Кешу так постараться. Говорю:

      – Я сказал Ансу, что, может, еще и не понадобимся. Хочется так думать.

      – Она решила, – отвечает Анс. – Видно, отойдет.

      – Теперь насчет кукурузы, – говорю я. И еще раз обещаю помочь, если не управится – при больной жене и прочем. Как многие по соседству, я уже столько ему помогал, что теперь бросать поздно.

      – Хотел сегодня ею заняться, – говорит он. – Да как-то решиться ни на что не могу.

      – Может, она продержится, пока убираешь, – говорю я.

      – На то воля Божья, – отвечает Анс.

      – Да утешит Он тебя, – говорит Кора.

      С моим бы амбаром Кешу так постараться. Мы идем мимо, и он поднимает голову.

      – Видать, на этой неделе я к тебе не выберусь.

      – Не к спеху, – говорю я. – Приходи, как сможешь.

      Садимся в повозку. Кора ставит на колени коробку с пирогами.

      – Не знаю, что он будет делать, – говорит Кора. – Прямо не знаю.

      – Бедный Анс, – говорю. – Тридцать с лишним лет заставляла его работать. Утомилась, верно.

      – И еще тридцать лет не отстанет, – говорит Кейт. – А не она, так другую найдет, раньше, чем хлопок поспеет.

      – Теперь Кешу с Дарлом и жениться можно, – говорит Юла.

      – Бедный парень, – говорит Кора. – Бедный мальчик.

      – А Джулу? – спрашивает Кэт.

      – И ему можно, – отвечает Юла.

      – Хм. – Кэт говорит. – Я думаю, почему не жениться? Я думаю, тут многие девушки опасаются, как бы Джула не окрутили. Ничего, пусть не волнуются.

      – Будет тебе! – говорит ей Кора. Повозка затарахтела. – Бедный парень, – говорит Кора.

      Дождь будет ночью. Как пить дать. Повозка тарахтит – большая сушь. Но это пройдет у ней.

      – Должна была взять пироги, раз условились, – говорит Кэт.

Анс

      Черт бы взял эту дорогу. Да еще дождь собирается. Прямо вижу его отсюда, вижу, встает позади них стеной, встает между ними и моим твердым обещанием. Делаю, что могу – когда могу решиться, но черт бы взял этих ребят.

      Под самой дверью пролегла, по ней несчастья шляются, и всякое непременно к нам завернет. Стали ее к нам вести, я сказал Адди, что не годится жить на дороге, – а у женщины известно какой ответ: