– Господин Ванзаров, прошу ответить откровенно, – взялся он сразу, будто перескочил через пропасть. – Вы уверены, что тот… тот самый… ну вы меня понимаете… тот прибор… погиб окончательно?
По какой-то причине Зволянский не хотел произносить вслух «машина страха» и тем более machina terroris.
– Никаких сомнений, господин директор, – ответил почтительный чиновник, про себя думая, что из-за такой ерунды его бы не стали вызывать на личную аудиенцию.
– Ошибки быть не может?
– Никак нет.
– Уверены?
– Могу ручаться, аппарат уничтожен, – ответил Ванзаров настолько честно, насколько его спросили.
Зволянский изобразил барабанную дробь пальцами по столу.
– Что ж, тем лучше, – сказал он. – В таком случае для вас будет новое поручение. Прошу учесть: строго конфиденциальное. Ни ваш начальник, ни кто другой не должен знать, в чем оно состоит на самом деле. Вам ясно?
– Так точно, – ответил Ванзаров завзятым служакой. Разве каблуками не щелкнул.
– Перейдем к сути вопроса…
И Сергей Эрастович изложил все, что вчера узнал от вышестоящего лица.
Слушая со всем почтением, какое мог изобразить, Ванзаров подумал, что интерес в высших кругах империи к шарлатанству растет быстрее, чем строительство крейсеров. Ничем другим объяснить поручение от самого директора Департамента полиции невозможно: изучить аппарат телепатического угадывания мыслей. Уж лучше бы там фокусами интересовались или индийских факиров приглашали. От них больше пользы.
Закончив рассказ, который нравился ему как стухшая селедка, Зволянский не заметил в лице чиновника сыска ни удивления, ни интереса. Будто каменная стена с зажившими ранами. Чего доброго, откажется. Что тогда делать?
– Что-то смущает, господин Ванзаров? – строгий начальственный тон был нужен.
Искренно ответить нельзя. Просто невозможно. Совсем не из страха подать в отставку. Ванзаров старался не показать Зволянскому, как глупо выглядит секретное поручение. А еще полиция, хребет империи называется. Чем должны заниматься? В какие игры играть?
– Никак нет, господин директор, – ответил он, немного затянув паузу. – Еще один чудесный аппарат и изобретатель.
Сергей Эрастович развел руками, показывая, что и он бессилен.
– Как видите… Могу рассчитывать, что подойдете к делу добросовестно?
– Так точно, – последовал ответ, который снял груз с души Зволянского. – Позвольте уточнения?
– Конечно, конечно…
– Изобретателя с аппаратом допускать к настоящим делам?
– Ни в коем случае! – Зволянский