Он поехал навстречу Роберту Льву, и вся компания окружила знаменитого трубадура, с интересом рассматривая его, приветствуя и получая ответные приветствия.
Стало ясно, что драки не будет.
Краснолицый барон, рыдая, упал в объятия странствующего рыцаря и затянул историю о том, как его (барона) дедушка чуть было не женился на его (рыцаря) бабушке и почему он все-таки на ней не женился, и как жаль, что из-за этого они теперь не родственники! Но все равно я люблю вас, как родного, рыцарь Рэндери… Эй, еще вина!
Этот вопль барона был подхвачен вдохновенным хором, все повернули коней и во главе с Робертом Львом поскакали обратно в замок, воя, как вырвавшиеся из ада голодные черти.
3
Оказалось, что сейчас вовсе не утро, а вечер!
Во всяком случае, в том клятвенно заверил Роберта Льва рыцарь Рэндери, пока они скакали в замок.
Лев никак не мог понять, куда же тогда, копыта сатаны, подевался целый день, если он ясно помнит, что перед появлением придурка ловчего (чтоб ему икалось на том свете!) он ясно видел встающее солнце? Этого Кристиан Рэндери не мог сказать, но был твердо уверен, что сейчас вечер, и Роберту Льву пришлось поверить трубадуру, когда через пять минут совсем стемнело, и слуги запалили факелы. Тогда граф Эйлинбургский еще раз помянул копыта сатаны и приказал прибавить ходу, чтобы он мог скорее предложить своему гостю роскошный ужин и ночлег.
Размахивая факелами и завывая, кавалькада еще долго летела по ночным полям и наконец, распаленная скачкой, ворвалась в открытые ворота замка, еще недавно принадлежавшего некоему незадачливому феодалу (мир его праху!), а теперь служившего пристанищем для Роберта Льва, его вассалов, гостей и многочисленной челяди, а также для собак и лошадей. Как и во всех прочих замках, завоеванных Рыцарем Огня, ворота здесь никогда не закрывались и никогда не поднимался перекинутый через ров мост – никому не пришлось трудиться, чтобы впустить отряд во двор.
– Огня!!! – заревел Роберт Лев, влетая в ворота.
Двор был довольно просторный, и все же пятьдесят всадников, двадцать собак и целая толпа выбежавших из замка гостей и слуг сразу превратили его в самое тесное место на земле. В темноте ржали кони, захлебывались лаем собаки; гости орали, сзывая своих оруженосцев; сонные рыцари пробирались в толчее, чтобы обнять вернувшихся друзей, и невозможно было слезть с коня, не наткнувшись на собачью спину или человеческую голову.
После грозного рева Роберта Льва быстро вспыхнули десятки факелов, слуги наконец ссадили с коней истомленных, но рвущихся продолжить развлечения господ, оруженосцы повели лошадей в конюшню, свору потащили на псарню, и вскоре рыцари с криком: «Вина!» ворвались в недавно покинутую залу.
В необъятной комнате, где вполне мог бы разгуляться табун лошадей, поставленные четырехугольником столы ломились от еды и выпивки; в центре четырехугольника