Никитос серьёзно покачал головой:
– Не, не совпадение. Вот меня чёрный рейдер к моим первым родителям принёс, а потом их Борода убил, потому что они не только взрослых, но и детей есть стали, а это плохо. Мне с Бородой хорошо было, а потом я тебя встретил. Меня ещё никто так не учил и не воспитывал, – сообщит мне Братишка.
– Учить учу, но даже и не думал воспитывать.
– А что дальше было? – решил он вернуть меня от мистики к более приземлённым темам.
– Броня подъехала. Камуфляжного его группа искала. Потом они в рейд ушли, и я с ними больше не встречался, остался здесь, нашёл избу и место, где орду из артиллерии накрывают. Остальное ты всё знаешь. Смотри, – показал я умные часы. – В моей жизни тоже многое поменялось. Мне супруга часики подарила. Они у меня пульс показывали, сколько утром набегал и уровень стресса. В первый день, как до брони добрались, я на часы смотрел, а там сорок пять тысяч шагов и стресса десять процентов. Десять процентов, когда на тебя с неба снаряды валятся и мертвяки повсюду бегают? Так жизнь и повернулась, стресс в этом мире вообще ниже плинтуса. Даже часы спрашивали, а точно ли они надеты, вроде как всё остальное работает, а стресса нет. Часики эти до сих пор таскаю. Так и жалуются, что стресса нет, померить не могут. Ну какие тут нервы, когда на всём готовом, а из забот только споранов наковырять да в магазине витрину разбить, жратвы набрать? В общем, мне тут хорошо, а у меня ещё и ты есть, – потрепал я Никитоса за волосы.
Собственно говоря, пока болтали, и дошли. Маляй сидел на туристическом стуле около палатки в компании ещё двух местных уркаганов, которые уютно разместились на корточках. Я показал знаком, чтобы подельники оставили нас наедине и, когда преисполненные гордости, чтобы не терять личной самооценки, дружки удалились, сказал:
– Привет!
И, улыбаясь самым дружелюбным способом, стукнул носком берца по ноге Маляя, чуть ниже коленной чашечки. Попал. Никита сдёрнул негодяя за шкирку и слегка придержал, чтобы тот не сразу упал на землю, а я ещё раз стукнул, стараясь попасть по тому же месту. Как только я стукнул, Маляя отдали на волю гравитации, и он плюхнулся мордой в пыль.
– А-а-а! Мэр! А почему ты меня бьёшь? Меня всегда Братишка бил, – завопил гадёныш.
– У меня удар больнее. Это потому, что дело касается казны стаба. Среди нас кто-то забыл, что бабки торчит, – ответил я и дал носком берца, опять стараясь попасть по ноге.
– Я отдам! Я всё… – Честную речь прервал ещё один тычок под рёбра, но уже от Никитоса. Опытные в таких делах мягкие походные ботинки Братишки били точно и очень больно, но так, чтобы не оставлять ни внутренних, ни внешних видимых повреждений.
– Через неделю принесёшь вдвое больше. Жду в офисе. Хотя… – Я сделал задумчивое лицо и опять стукнул по ноге валявшегося на земле жулика.
Меня этому наши парни с базы научили. Узнав, что я интересуюсь вопросом, а ещё и имею очень специфичное околомедицинское образование, меня просто завалили