Подзащитный начал писать, написал, потом взял бумагу, переданную ему Владимиром, и протянул следователю. Тот удивился, так как показания обычно писались обвиняемыми дольше. Но он удивился еще больше, когда прочитал текст: обвиняемый написал, что все известные ему сведения он изложил в протоколе опроса лиц с их согласия, который вел его защитник, адвокат Синегоров В.В., и этот протокол опроса он, обвиняемый, прикладывает к протоколу допроса.
Прочитав это, следователь явно был в ярости – и по его губам Владимир явственно читал все, что тот хотел бы озвучить (но – сдерживался, ибо – адвокат известный и медийный, и может быть пресс-конференция, а портить карьеру из-за какого-то адвокатишки, пусть даже известного и медийного – ну совсем не хотелось).
– Это что такое? Это нарушение предписаний УПК! – едва сдерживая искренний гнев, сказал следователь.
«Тяжело же с ним приходится обычным адвокатам» – подумал Владимир, считывая всю палитру мыслей с лица следователя.
Вслух же он сказал, примирительно:
– Никита Петрович, все, что мой подзащитный мог рассказать – он сообщил мне вчера, когда я проводил его опрос и составлял этот протокол. Скрывать ему нечего. Закону это не противоречит.
Никита Петрович задумался, размышляя над словами защитника, и потом проговорил.
– Ну… пожалуй, что да, это так.
А и действительно: все то же самое обвиняемый мог и написать, и это было бы коряво и плохо читаемо. Да и время сэкономили.
На том и порешили.
А во второй половине дня у Владимира было судебное заседание по гражданскому делу в Бутырском суде. В Москве жил Степан Терентьевич Лесорубов; прославился он тем, что, будучи конструктором, придумал много важных изобретений, отмеченных в том числе и государственными наградами. Фактически он был пенсионером федерального значения, и до последних дней его жизни профильные ведомства обращались к нему за консультациями. Тогда за ним приезжала служебная машина, и на ней же он возвращался домой. Он давно овдовел, детей у него, к сожалению, не было, и он оставил завещание на все принадлежащее ему имущество (а таковым были его квартира в престижном доме и дача) на семью соседей, которые уже много лет искренне дружили с ним и помогали ему.
Эти соседи подали нотариусу заявление об открытии наследственного дела, все шло установленным чередом, но тут вдруг появились представители с доверенностью некоей Клавдии Терентьевны Лесоруб, родившейся и живущей в том же поселке в Томской области, откуда был родом Степан Терентьевич. И они представили решение районного суда Томской области об установлении родства, согласно которому Степан Терентьевич Лесорубов и Клавдия Терентьевна Лесоруб были родными братом и сестрой, и от рождения у Степана была фамилия Лесоруб, а изменил он ее лишь при переезде в Москву.
И затем представители Клавдии Терентьевны подали в суд иск о недействительности