– Что тут написано? – Спросила она у ребят. Троша наклонился к телу и повернув руку к себе, ответил:
– Из Хабаровска! Он не тутошний, – поскреб он затылок, – хорошо хоть паспорт при нем, а то бы неизвестным был. Ты чего такая бледная? Захворала? – На слова ее не хватило и, покачав головой, Марья посмотрела на лицо трупа. Это был мужчина из сна, верхнюю губу закрывали густые черные усы, и она будто наяву снова услышала его голос: «Хабаровск-то совсем почернел». – Слушай, закрой дверь. А то такой карачун на улице! – Сказал Троша. Вслед за его словами, словно из недр земли раздался гулкий протяжный то ли гул, то ли стон.
– Вы слышали? – Резко повернулась к ним Марьяна. – Что это за звук? Аж мурашки по коже.
– Так, эт самое… – отозвался водитель, прикрывая двери, – ветер в трубе гудит, наверно.
– А, – отозвалась она, кивнув, – точно, – Марья не знала, мог ли ветер так завывать в печной трубе, если только в ней отросли голосовые связки. Это показалось не лишенным смысла, и она немного успокоилась.
– Говорят, мороз до минус сорока будет сегодня. – Продолжал трепаться Троша. – Ну и дела. А чего тебя то запрягли? – Спросил он, ставя подпись в журнале.
– Потому что у меня нет семьи и детей, – пожала она плечами. – Теперь отдуваюсь за тех, у кого они есть.
– А, знакомая песня, – махнул он рукой, его губы растянулись в загадочной кривозубой улыбке, – ну ты это, какво… будет скучно, звони, – подмигнул он, – приеду, утешу тебя, – Марья почуяла как с души воротит.
– Я не скучаю. У меня прекрасная компания.
– Так они лежат и не разговаривают.
– Это я про тараканов в голове.
– Поехали, Магарыч, – прогудел водитель и попятившись, открыл двери. Машина тарахтела, покорно ожидая хозяев.
После того как засов с тяжелым металлическим лязгом вошел в паз, Марья расставила каталки назад ровно в ряд вдоль стены.
В санитарской было темно. Вода в аквариуме с рыбками негромко бурлила, шевеля водоросли. Бросив документы на стойку регистратуры, Марья направилась назад, кутаясь в куртку и грея руки дыханием. Ей показалось, что в помещении стало холоднее. Столбик термометра показывал минус сорок. Взглянув на часы, она обнаружила, что уже половина двенадцатого. Замерев посередине кухни, решила, что тридцать первого может позволить себе вольность. Учитывая, как паршиво закончился этот год.
Из кармана, висевшего на крючке халата Веры Федоровны, достала ключ от склада. Отыскала канистру со спиртом и отлила в кружку. На кухне обнаружилось варенье и клубничный сироп. Намешав варенье, сироп, воду и спирт, осторожно отхлебнула. Получилось крепковато, но то, что надо.
Уселась на диван, включила телевизор и стала размышлять по поводу сна, без интереса листая ленту социальной сети и просматривая сторис знакомых и друзей. Странное совпадение. В существование душ она не верила. Быстро осушив первый