– Скачите за ним! – крикнул маленький всадник. – Скачите вниз по долине.
То, что затем случилось, было подобно замешательству в сражении. Всадник с серебряной уздечкой видел маленького всадника, который проскакал мимо, и, бешено отбиваясь от воображаемых паутин, столкнулся с лошадью сухощавого и опрокинул ее вместе с всадником наземь. Его собственная лошадь проскакала шагов десять вперед, прежде чем он успел справиться с нею. Затем он взглянул вверх, чтобы избежать воображаемых опасностей, и опять назад, и там увидел лошадь, упавшую на землю, а рядом стоял сухощавый и рубил саблей трепетавшую там серую массу, которая лилась потоком и обволакивала их обоих. И паутинные клубки, похожие на головки чертополоха на пустыре в ветреный июльский день, быстро надвигались густой массой.
Маленький всадник сошел с лошади, но не решился дать ей волю. Он старался оттащить барахтающееся животное одной рукой, в то время как другой бесцельно рубил в воздухе. Щупальца второго серого клубка запутались, и эта вторая серая масса тоже потихоньку осела.
Предводитель стиснул зубы, крепче сжал поводья, опустил голову и пришпорил свою лошадь. Лошадь, лежавшая на земле, перевернулась, на боках у нее была кровь и какие-то движущиеся тени; сухощавый внезапно бросил ее и побежал по направлению к своему хозяину – так бежал шагов десять. Ноги у него были стянуты и спутаны серым, и он бесцельно размахивал саблей. Серые ленты веяли следом за ним; тонкое серое покрывало было у него на лице. Левой рукой он колотил что-то такое, что сидело на его теле, затем вдруг покачнулся и упал. Сделал было усилие, чтобы встать, снова упал и вдруг завыл: «Ой – о-о-й – о-ой!»
Хозяин его видел огромных пауков – и над собой, и внизу, на земле.
Когда ему удалось наконец заставить свою лошадь подойти к этому стонущему серому существу, которое барахталось в судорожной борьбе, послышался топот копыт, и маленький человек, верхом, безоружный, лежа животом на белой лошади и вцепившись в ее гриву, ураганом пронесся мимо. И опять липкая сеть серых летучих волокон мазнула по лицу предводителя. Повсюду эти бесшумно плывущие клубки описывали круги, все ближе и ближе к нему…
Впоследствии до самого дня своей смерти он не мог решить, как все это случилось. Сам ли он повернул свою лошадь или она по собственному почину пошла следом за другой лошадью? Достаточно только сказать, что в следующую минуту он уже скакал галопом по долине, ожесточенно крутя саблей над головой. Ветер все усиливался, и воздушные суда пауков, воздушные узлы и воздушные полотнища, казалось, мчались за ним, как будто сознательно его преследуя.
Топ-топ, тук-тук – скакал человек с серебряной уздечкой, не думая о том, куда скачет, скакал с испуганным лицом, вглядываясь то направо, то налево и с саблей наготове. А в сотне ярдов, с хвостом из порванной паутины, тянувшейся за ним, скакал маленький человек на белой лошади, все еще не вполне