– Где же… где тело? – спросил я хриплым шепотом – у меня пересохло в горле.
– Наверху, – тихо ответил Конрад. Таинственная тишина дома нервировала и его. – В библиотеке… там он и умер.
Невольно я посмотрел на потолок. Где-то над нашими головами в своем последнем сне лежал одинокий хозяин этого дома, совершенно неподвижный, чье белое лицо застыло в ухмыляющейся посмертной маске. Я запаниковал и изо всех сил пытался не потерять контроль над своими чувствами. Это всего лишь труп старца с дурным нравом, который больше никому не сможет причинить вреда… но этот аргумент показался откровенно жалким – как слова испуганного ребенка, подбадривающего себя.
Я повернулся к Конраду. Он вынул из внутреннего кармана пожелтевший конверт.
– Это, – объявил он, вынимая из конверта несколько плотно исписанных страниц пожелтевшего пергамента, – фактически последние слова Джона Гримлана, хотя Бог знает сколько лет назад он их написал. Он вручил мне этот конверт десять лет назад, сразу после того, как вернулся из Монголии. Вскоре после этого у него случился первый припадок. Он дал мне этот конверт запечатанным и заставил поклясться, что я буду хорошо его прятать и не открою, покуда он не умрет. Только тогда я должен буду прочитать написанное там и точно последовать его инструкциям. Более того, Гримлан заставил меня пообещать, что, независимо от его слов или действий после передачи мне конверта, я не отступлю от нашего первоначального соглашения. «Потому что, – промолвил он тогда с тревожной улыбкой, – плоть слаба. Я человек слова, и даже если в минуту слабости захотел бы все нарушить – поздно уж, назад пути нет. Ты, может статься, никогда не уразумеешь всех причин, но ты должен сделать так, как я тебе повелел».
– И?..
– Что ж, – Конрад снова вытер пот со лба, – этой ночью он бился в агонии, и безумные его вопли перемежались гневными приказами – мол, принеси конверт и сожги у меня на глазах! Он выл, приподнимаясь на локтях, и страшно проклинал меня, его глаза были полны ужаса, седые волосы вставали дыбом… ох, ну и натерпелся я рядом с ним! Да, он просил меня уничтожить это письмо, не открывая. Один раз в этом бреду он даже выдал, что мне нужно расчленить его труп и разбросать на все четыре стороны!
С моих пересохших губ невольно сорвался испуганный возглас.
– Наконец, – продолжил Конрад, – я сдался. Вспоминая его предупреждение десятью годами ранее, я сначала стоял на своем, но в конце концов, когда старик сорвался на дикий, отчаянный визг… да, я повернулся и пошел за конвертом, хоть это и значило бросить его одного. Когда я вернулся, Гримлан содрогался в последних ужасных конвульсиях. Алая от крови пена сползала изо рта старца, и в судорожном спазме жизнь покинула его несчастное, изломанное страданиями тело.
Конрад развернул листки пергамента.
– Я сдержу свое обещание. Может, все эти инструкции и составлены сумасшедшим. Может,