Глупо.
Кастет же понадеялся на волшебный молот, который, несмотря на уникальность, не доставлял твари ни малейших неудобств. Результат – откушенный бок, вместе с правой рукой и молотом.
Даже не хочу представлять, что именно он ощутил, хотя я знал, что его настройки явно не были выставлены на сто процентов чувствительности.
Ньютон благоразумно отступил вместе с Фатимой. Судя по вспышкам, он что-то пытался сделать, бросая заранее заготовленные рунные конструкты, которые, впрочем, тоже не наносили никакого урона.
Ситуация была патовой, и мы постепенно выдыхались, вынужденные без остановки «танцевать» вокруг озверевшего плакальца, потерявшего около половины здоровья и явно перешедшего во вторую фазу своего сумасшествия.
Удары Ауры Ужаса стали более чувствительными, и я замечал, что Лиэль несколько раз была вынуждена призывать «плети» заново, теряя концентрацию после каждого подобного выпада.
Вдобавок ко всему, и без того дымчатое тело плакальца вдруг стало мерцать изнутри, а половина наших ударов просто начали проходить сквозь него, не причиняя вреда. Что же будет, когда у него останется с десяток процентов? Перейдёт в бестелесную форму и похоронит нас здесь?
В очередной раз, уходя с траектории рывка твари, намеревающейся полоснуть меня когтями, заметил сзади движение существ, которых здесь никак не должно было быть.
Яростный рёв десятка глоток, вспышка обжигающего света, взметнувшаяся из-под плакальца, заставила тварь зареветь, переходя на ультразвук, исторгая вокруг липкие волны Ужаса, снова пробравшие нас до самого нутра. Захотелось прямо здесь упасть на брусчатку и попытаться найти укромное место, чтобы в безопасности переждать творившуюся здесь жуть.
Чувство стыда за свою трусость густо смешивалось с всепоглощающим страхом, выворачивая сознание и, буквально, парализовывая нас. Перед тем, как плакалец ринулся на Лиэль, я успел увидеть растерянность в её глазах. И то, что она не успевает…
– Не-е-ет! – заорал я, делая рывок в их сторону на пределе сил. Отданная клинкам без остатка мана, заклубилась на лезвиях, перед тем как вонзиться в хребет чудовища, заставив того зареветь от боли.
Когда чудовищный удар снёс меня со спины плакальца, до хруста вывернув кисти, я услышал лишь повелительный голос, заставивший Ужас отступить, а потом яркая вспышка света лишила меня зрения.
Через долгие несколько десятков секунд, показавшихся мне вечностью, почувствовал, как меня схватили за шиворот и бесцеремонно отбросили под стену, словно провинившегося щенка.
– Ты гляди, не подох! – вслед за знакомым насмешливым голосом, щеку обожгло пощёчиной. – Поднимайся, нелюдь, уже всё закончилось, – расхохотались сбоку. – Портки не обмочил, герой?
Тряхнув несколько раз отяжелевшей головой, я с трудом разлепил горящие огнём глаза. Будто на сварку смотрел, так жгло.
– И тебе привет, Шарди, –