Иногда говорят "поклай". "Поклай сюды пилотку". Но так говорят интеллигенты, которые знают, что неправильно говорить "ложить", надо – "класть".
– Где мои ножницы? – с тревогой спрашиваю я Костюка.
– Яки? – искренне удивляется тот.
– Я тебе дам, блядь, яки! Таки, которые утром взял у меня! – замахиваюсь я на Сашко локтем. – Не дай Бог, проебал! Убью!
Минуту Костюк напряженно думает. Радостно улыбается:
– Так я тоби их пид подушку поставыл!
Мне представляется картина.
По команде "отбой" я прыгаю в койку, опускаю голову на подушку, и в мой мозжечок с хрустом входят лезвия вертикально стоящих парикмахерских ножниц.
Откидываю подушку и вижу под ней ножницы. В целости и сохранности. Мирно лежащие.
– Как это ты их не проебал? – теперь моя очередь удивляться.
– Вот! – еще радостней улыбается Сашко.
Проебал он их в следующий раз.
Зато через год у него уже был целый набор – от щипчиков для ногтей до украденного где-то садового секатора.
Секатором любит стричь ногти на ногах Василий Иванович Свищ.
По призыву Свищ старше нас на полгода, то есть шнурок. Однако по возрасту старше всех – ему двадцать четыре года.
Призвался он с какого-то глухого хутора Западной Украины. Настолько глухого, что только в армии Вася первый раз в жизни увидел телефон. Он знал, конечно, что это за штука и для чего она, но вот увидел впервые.
У себя на хуторе Вася занимался суровым и тяжелым крестьянским трудом.
Несколько лет ждал повестки. Потом ему это надоело и он сам добрался до военкомата.
Там только развели руками, извинились и выписали военный билет.
Физической силы Вася Свищ необычайной. Запросто раздавливает одной рукой банку сгущенки. Плоскую батарейку "Элемент" сминает в гармошку. Бляху ремня сгибал и разгибал тремя пальцами.
Прапорщик Воронцов в Васе души не чает. Называет уважительно Василием Ивановичем. Сватает в сержанты.
– Та ни… Нэ хочу… – всякий раз качает головой Свищ.
Перед заступлением в наряд Вася идет в чипок и покупает полтора килограмма карамелек.
За сутки съедает весь пакет.
Если конфет вдруг нету, может есть все что угодно.
Однажды спокойно съел пачку сухих макарон. Просто отламывал и жевал, запивая дегтярной крепости чаем. Чай он пил из двухлитровой банки.
Повара ему не жалеют каши, и Вася осиливает по пять-шесть порций.
Правда, после этого в течении получаса беспомощен, как остриженный Самсон.
Вася снимает с себя ремень, и волоча его за собой, плетется в казарму. Едва одолевает лестницу на второй этаж, затаскивая себя по перилам. Добирается до своей койки и с размаху плюхается на нее спиной.
Эта привычка хорошо всем известна.
Однажды ему под пружины койки поставили табуретку.
Табуретка