Среди заснеженного леса.
Вдыхает чистый воздух грудь,
Парит морозная завеса.
Ковром нетронутым снега
Лежат…
А ели – теремами,
Запорошённые слегка,
Стоят, грустя под небесами.
Порхают стайкой снегири
В кустах мороженной рябины,
И, наст вскрывая, глухари
Взлетают, так неудержимы.
Замёрзших сосен перезвон
Разносит ветер по округе.
Вот скоро и лесной кордон…
Неспешно подхожу к лачуге.
Смотрю: пустая конура,
Окно фанерою забито,
И дверь, трухлява и сера,
На навесной замок закрыта.
Не лает старый друг Руслан,
В амбаре не мычит Пеструха.
Всё так, как будто ураган
Промчался, и вокруг разруха.
Труба над крышей не дымит,
С крыльца лежалый снег не счищен,
Весь двор сугробами укрыт, —
Не пахнет обжитым жилищем.
Быть может, надо постучать
В дверь, что немного покосилась?
Стою, не в силах распознать,
Что за беда здесь приключилась.
Кричу:
– Эй, есть тут кто живой?
Но… ни ответа, ни привета,
Лишь только ветерок шальной
Гудя, разносит звуки эха.
По кругу обошёл избу
И весь участок вдоль забора.
Устал, пот выступил на лбу,
И поубавилось задора.
Осенний вспомнил разговор:
«Быть может, переехал в город
И променял лесной простор?..»
(Ох, как на шею давит ворот).
Ударил в двери сгоряча…
Когда б он умер – все бы знали
И мне за рюмкой первача
Всё непременно рассказали.
Ну, нет – так нет. Бреду назад.
Любуюсь елями, снегами.
Теплеет, будет снегопад,
И полнятся глаза слезами.
Колодезная водица
Из глубин живительную влагу
Деревянной зачерпну бадьёй.
Сам напьюсь и напою дворнягу,
Что к колодцу прибежит со мной.
Как сладка студёная водица
И чиста, как поутру роса,
Мне вовек тобою не напиться,
Не осилить жажду до конца.
Ни к чему «Ессентуки», «Боржоми»,
Непривычен к «Акве» мой живот.
В каждой клетке, в каждой хромосоме
У меня вода родных широт.
Запалю я самовар лучиной,
С мятой чай покрепче заварю,
Буду пить с медком… И с медициной
О сединах лишь поговорю.
Замастачу ковшик из осины,
Прикреплю к колодцу бечевой,
Чтоб любой, отбросив все кручины,
Насладиться мог живой водой.
Пусть он местный или вдруг бродяжит,
Но, испив из скромного ковша,
Помянёт меня и громко скажет:
«Хороша водица, хороша!»
Ухожу
Треплет гривы седых облаков
Налетевший откуда-то ветер.
Я покинул отеческий кров,
Двери в детство