Если прибавить к этому его доброту, постоянное и искреннее желание прийти на помощь, приветливость и подкупающую наружность, то станет весьма понятной способность его привлекать сердца и симпатии окружающих людей. Человек личной храбрости, хотя и нервный, это в то же время человек риска и фаталист – таким сделало его, вероятно, военное ремесло.
Нечего, конечно, и говорить о том, что к той роли, какую ему навязал слепой каприз истории, П.П. Скоропадский ни в каком отношении подготовлен не был и уже, конечно, не мечтал о воскрешении из прошлого и отжившего – исторической археологии – гетманства, когда после развала фронта в 1917 году осенью с трудом добрался до Киева. Был лишь один момент, определявший будущее: порученная ему центром украинизация корпуса свела его в украинскую среду, в круг офицерства, националистически настроенного.
Эти сильные переживания были последними впечатлениями, увезенными им с рассыпавшегося фронта.
С другой стороны, тянули связи, привычные отношения с придворной знатью и петербургской аристократией.
Мягкий до бесхарактерности, доброжелательный до легкомыслия, он всем хотел сделать добро и приятное, а потому в жизненных, глубоких противоречиях не умел выдержать строгую и определенную линию поведения.
Если прибавить к этому весьма сложную политическую конъюнктуру, в которой родилась Народная Украинская Республика, вспомнить, что восприемницей гетманства была Германия, то из сказанного ясны будут все те исключительные трудности, какие предстояло урегулировать Гетману «Всея Украины». Тут нужен был исключительной проницательности и широкого политического кругозора ум и специальные дарования, которых недоставало Скоропадскому.
Окруженный льстецами и часто ничтожными людьми, он, привыкши к этой атмосфере, не замечал ее исключительной неуместности в переживавшийся тяжкий момент. И все же всегда и везде он оставался тем, чем был, т. е. совершенным джентльменом в английском понимании этого слова. В не столь сложное, ответственное время он был бы, думается, неплохим конституционным правителем. Если мотивы самолюбия и честолюбия могли играть роль в той исторической драме, где центральной фигурой был П.П. Скоропадский, то мы, конечно, не должны забывать, что покупалось все это недешевой ценой. Не у всех даже хватало и не у многих хватило бы храбрости возложить на свои плечи бремя гетманской власти.
Нельзя поэтому не одобрить тех, кто решил разделить с П.П. Скоропадским бремя этой власти.
Первым за себя и положительно решил этот вопрос профессор Киевского университета Н.П. Василенко, бывший товарищ министра народного просвещения при Временном правительстве в Петербурге, принадлежавший к партии кадетов и умеренный националист-украинец.
Человек в высшей степени честный, спокойный и добросовестный, он много труда положил на формирование первого кабинета